Зарегистрирован: 09 фев, 2016, 9:00 Сообщения: 616 Откуда: Раменское
|
Largebrain писал(а): …(объяснения - почему при мощном производстве и огромном ВВП в магазине не хватало потр*бительских товаров )… Кто бывал в сельской местности в советское время, мог наблюдать огромные кладбища сельхозтехники. Полагаю, премьер-министр Косыгин разбирался в советской экономике получше вас, а он считал проблемы очень серьезными. И нервно курит в сторонке как раз СССР - он просто развалился … Производительность труда…После периода бурного догоняющего роста СССР начал опять отставать. А должен был бы опережать, если действительно происходит переход к новой, более прогрессивной формации…казус … … Я же плачу пенсионные страховые взносы, на которые живут пенсионеры… Вы не совсем правы ? Про “огромные кладбища сельхозтехники”, Вам тетя рассказывала ? Или, это Ваши очередные фантазии , только уже на тему, “как я провел лето в деревне”, ну когда Ваши родители ходили на выборы ? Или, Вы вопросы эксплуатации техники, пытаетесь притянуть к кризисам перепроизводства капитализма ? Разве в условиях плановой экономики, кризисы перепроизводства возможны ? Капиталистические кризисы являются кризисами перепроизводства “Кризис выражается прежде всего в том, что товары не находят сбыта, так как их произведено больше, чем могут купить основные потр*бители – народные массы, покупательная способность которых при господстве капиталистических производственных отношений ограничена крайне узкими рамками. «Излишки» товаров загромождают склады. Капиталисты сокращают производство и увольняют рабочих. Сотни и тысячи предприятий закрываются. Резко возрастает безработица. Множество мелких производителей в городе и в деревне разоряется. Отсутствие сбыта произведённых товаров ведёт к расстройству торговли. Кредитные связи нарушаются. Капиталисты испытывают острую нехватку наличных денег для платежей. На биржах разражается крах – курсы акций, облигаций и других ценных бумаг стремительно падают. Прокатывается волна банкротств промышленных предприятий, торговых и банковских фирм. Перепроизводство товаров во время кризисов является не абсолютным, а относительным. Это значит, что избыток товаров существует лишь по сравнению с платёжеспособным спросом, а отнюдь не по сравнению с действительными потребностями общества. Во время кризиса трудящиеся массы испытывают крайнюю нужду в самом насущном, их потребности удовлетворяются хуже, чем когда либо в другое время. … Трудящиеся лишаются всяких средств к жизни … Основа кризиса лежит в противоречии между общественным характером производства и капиталистической формой присвоения результатов производства. Выражением этого основного противоречия капитализма является противоречие между колоссальным ростом производственных возможностей капитализма, рассчитанным на получение максимума капиталистической прибыли, и относительным сокращением платёжеспособного спроса со стороны миллионных масс трудящихся, жизненный уровень которых капиталисты всё время стараются держать в пределах крайнего минимума”… ИСТОЧНИКРазве в СССР производимые товары не находили сбыта из-за низкой покупательной способности граждан, порождая сокращение производства и увольнение рабочих, закрытие сотен и тысяч предприятий, безработицу, волну банкротств промышленных предприятий, торговых и банковских организаций ? Цитата: суть послевоенной сталинской экономики … представляла единый организм. И если, например, сталелитейные заводы работали с нулевой рентабельностью, то их продукция, используемая в машиностроении, благодаря низкой стоимости, позволяла выпускать высокорентабельные конечные изделия. В результате все народное хозяйство работало «в плюс» и, самое главное, в стране не было кризисов перепроизводства …. При этом, предприятия и отрасли народного хозяйства ставились в такие условия, что был выгоден научно-технический прогресс – использовался механизм снижения цен. Как он работал…: «Государственным планом предприятию устанавливался на год выпуск продукции (по её видам) определённого качества и по заданной цене, которая покрывала издержки производства и обеспечивала некоторую прибыль. При этом себестоимость (издержки) и прибыль не были связаны между собой. Прибыль просто означала разницу между ценой и себестоимостью. Руководство и весь коллектив предприятия нацеливались на снижение себестоимости продукции, успехи в этом отношении поощрялись материально. Допустим, завод выпускает легковые автомобили. Себестоимость автомобиля составляет 5000 рублей. Допустим, что доля прибыли от себестоимости определена в 20 процентов. Следовательно, прибыль с каждого автомобиля равна 1000 рублей. А продажная цена автомобиля составит 6000 рублей. Теперь предположим, что коллектив завода, введя технические новшества и организационные чудеса, снизил себестоимость автомобиля в два раза, — она составила 2500 рублей. А что сталось с прибылью? При сталинской модели прибыль определялась как разность между «твёрдой» на какой-то период ценой и получившейся себестоимостью. Поэтому прибыль увеличилась бы на эту самую величину снижения себестоимости и достигла бы 3500 рублей. На этом уровне она сохранялась бы до конца года, завод процветал бы. Это очень важно для понимания. В сталинской модели экономики увеличению прибыли никакого планового значения не придавалось, а увеличить её можно было только двумя путями: через наращивание выпуска продукции по сравнению с планом и через снижение себестоимости. В конце года подводились итоги работы предприятия и фиксировалось новое, сниженное значение себестоимости. К этой величине добавлялась прибыль и получалась новая, уменьшенная цена продукции. В данном примере установленная новая цена на автомобиль равнялась себестоимости 2500 рублей плюс, допустим, те же 20 процентов от неё в качестве прибыли, итого 3000 рублей. Значит, потр*битель (народное хозяйство) от покупки каждого автомобиля по сравнению с прежней ценой получил бы выгоду в 3000 рублей. Именно снижение себестоимости продукции создавало возможность снижения цен на неё. Наряду с этим, нужно сказать, что в сталинской экономике Госплан жестко контролировал производство важнейших для народного хозяйства изделий в штуках. Плановые показатели спускались сверху. Уже при Хрущеве, Госплан существенно снизил количество планируемых по номенклатуре показателей и заменил их на планы «по валу». К примеру, раньше было – 1000 штук конкретных изделий, а теперь продукции на 1000000 рублей. Надеюсь, читатель понимает разницу в этих показателях. Если нет – поясню. При Сталине предприятиям планировали выпуск продукции, а не количество денег, которое они должны за нее выручить. А значит не было смысла задирать цены – наоборот работал механизм, когда было выгодно их снижать. Еще раз хочу подчеркнуть самое важное. Экономика Сталина была нацелена на развитие всего народного хозяйства в комплексе .... Все отрасли были взаимоувязаны. Руководящим органом по планированию основных показателей, к которым необходимо стремиться, был Госплан СССР. Плановая система непрерывно совершенствовалась. … в 1957 – 1959 реформы хрущевцев внесли столько «принципиальных новшеств» и «прогрессивных нововведений», что к 1965 году экономика СССР погрязла в «многочисленных проблемах, стала испытывать удары тяжелых диспропорций; более того, возникла угроза подрыва самой управляемости социальных и хозяйственных процессов, что в виде особенно тревожных сигналов проявилось в затруднениях 1962-1963 гг»… экономические реформы, прошедшие уже после Хрущева Судьбоносной и в определенной степени – роковой, стала реформа, проведенная в 1965 году и получившая в отечественной историографии название – «косыгинской реформы». По имени председателя Совета Министров Алексея Николаевича Косыгина В западных источниках её называют «реформой Либермана». О личности самого Евсея Григорьевича Либермана ... Суть «преобразований» заключалась в следующем. Предприятиям предоставлялась хозяйственная самостоятельность: снижалось (и без того сниженное хрущевцами) количество обязательных к исполнению плановых показателей. Вместо показателя валовой продукции, как главного критерия эффективности предприятия, главным критерием стала прибыль, рентабельность и показатели реализованной товарной продукции. .. Кроме этого, предприятиям самим предлагалось планировать свое развитие и отправлять проекты планов развития «наверх». Заводы теперь могли сами определять методы выполнения производственного плана, численность своих работников, среднюю заработную плату и производительность труда. Либерман считал, что планировать такой показатель как себестоимость не нужно … По сути, это были рыночные преобразования. Реформа готовилась ещё Хрущевым и была призвана «решить» проблемы экономики, созданные самими хрущевцами и их первой « перестройкой». Еще в 1962 год Хрущев разрешил экономический эксперимент по концепции Либермана. Были выбраны два предприятия швейной промышленности (фабрики «Большевичка» в Москве и «Маяк» в Горьком), Западный угольный бассейн на Украине, а также ряд транспортных предприятий. Что интересно, Косыгин долгое время сопротивлялся проведению этого эксперимента. Почему дальше он поддержал реформы, это большой вопрос. Возможно, отчасти это было вызвано «успешными» результатами эксперимента. Однако такие результаты стали возможны потому, что предприятия откровенно пользовались несовершенством производственных отношений и попросту «снимали сливки». Другими словами, все народное хозяйство было связано плановыми показателями, а предприятия, находящиеся в условиях эксперимента, имели хозяйственную свободу. Нечто подобное будет происходить в перестройку, когда из экономики различными «эффективными» кооперативами будут выводиться денежные средства, завышаться цены на продукцию, что не могли сделать государственные предприятия… … основные … результаты проведенных преобразований Во-первых, фактически произошла деформация главных целей, которые преследовали предприятия. Главным стало – извлечение прибыли. Прибыль продолжала образовываться как процент от себестоимости. То есть, чем выше себестоимость, тем выше прибыль. Так включился механизм затратной экономики. Поясню, как это работало на примере, приведенном выше: «Снизил коллектив себестоимость автомобиля в два раза – с 5000 до 2500 рублей – уменьшилась и его прибыль с 1000 до 500 рублей. Увеличить прибыль за счёт произвольного повышения цены автомобиля тоже нельзя: цена должна быть равна себестоимости плюс 20 процентов от неё, то есть 3000 рублей. Итак, при снижении себестоимости автомобиля вдвое цена его будет одинаковой как при прежней, так и при новой модели – 3000 рублей. Но при прежней модели прибыль предприятия составляла 3500 рублей, а при новой – всего 500 рублей. А за счёт прибыли содержались детские сады, спортивные сооружения, базы и дома отдыха, строилось жильё и пр. Значит, при новой модели подрывались возможности социального развития предприятия. В результате все, кто раньше за снижение себестоимости и цены поощрялся, теперь стали за это материально наказываться. Ясно, что коллектив при новой модели бороться за снижение себестоимости не будет, а значит, исчезла и возможность снижения цен. Потеряли и коллектив завода, и потр*битель продукции, и государство, и население». Из этого исходило второе следствие. Предприятиям стал невыгоден научно-технический прогресс. Зачем уменьшать затраты на производство, если можно планомерно увеличивать себестоимость конечной продукции? Поэтому, под различными предлогами, коллективы предприятий старались замедлить внедрение новых технологий. Старые технологии способствовали процветанию – росла себестоимость и прибыль. Третье следствие, выходящее из первого и второго, заключалось в прекращении реального роста производительности труда. Зачем повышать производительность труда, если её целью является снижение затрат ресурсов и времени на единицу продукции? Предприятие заинтересовано в росте стоимости продукции. «Интерес к увеличению стоимости привел к варварскому расходованию материальных ресурсов, ибо стоимость прирастала затратами прошлого труда. Например, металлургические предприятия были заинтересованы выпускать прокат, содержащий как можно больше металла, т.е. по максимально допустимой толщине. Затем из этого проката, диаметром 100 или даже 200 мм точился вал для какого-нибудь дымососа или компрессора диаметром 50 или 25 мм». Четвертым следствием стало снижение количества произведенной продукции в натуральной форме. Что называется в штуках. Ведь при росте себестоимости изделий и количества, затраченных на их производство материалов, постепенно падало реальное количество выпускаемых изделий: «…валовой общественный продукт и национальный доход страны увеличились в 1985 году по сравнению с 1965 годом в 2,8 раза (от себя добавим — в денежном выражении). Но за этот период на каждый рубль национального дохода и валового продукта уменьшилось производство зерна, мяса, молока, овощей, тканей, обуви и ввод жилья в 2 раза, а картофеля — в 4 раза в натуральном выражении». Что получалось в итоге? Официальная статистика ежегодно фиксировала прирост производительности труда в масштабах страны. Но большую часть этого роста давало банальное завышение стоимости выпускаемой продукции. В. Ф. Быков приводил пример: «…Что это был за «рост» первых двух пятилеток после реформы покажем на примере одной из подмосковных текстильных фабрик, на которой посчастливилось побывать автору в 1971 году. Руководство фабрики бойко рассказывало о том, как они за 5 лет увеличили объем производства, естественно в стоимостной форме, в 2 с лишним раза и производительность труда в 2 раза. На вопрос: как им удалось поднять в 2 раза производительность труда, не меняя оборудование, не внедряя никаких новых технологий и не сокращая промышленно-производственный персонал, выяснилось следующее. В предыдущую пятилетку фабрика выпускала легкие ткани — ситец и сатин. В результате реформы перешли на дорогие и тяжелые ткани — шерсть и сукно. Естественно, станки стали вращаться медленнее: вместо 1 млн. погонных метров в смену лёгких тканей стали производить 700-800 тыс. метров тяжелых тканей. Как видим реальная производительность труда упала на 30-20%. Но стоимость одного метра тканей увеличилась в 2-3 с лишним раза и вместе с ней (стоимостью) повысилась в 2 раза производительность труда. Вот вам и рост производительности труда в 2 раза в стоимостном выражении». Но это было не самое страшное, самым печальным было другое: народное хозяйство стало неуправляемым. Экономика стала работать не как единый организм, а как совокупность предприятий, преследующих свои местечковые интересы, а не целой страны – системы. Преобладающим стал хозрасчет отдельного предприятия. Сокращение реального производства при одновременном «выполнении» плана в стоимостных показателях привел к скрытой инфляции в виде товарного дефицита – доходы населения, благодаря премиям и росту зарплат стали существенно выше реальной производительности труда. Возникла нехватка товаров народного потребления (особенно дешевых изделий, которые были нужны населению, но их небольшая стоимость мало интересовала предприятия). Это вызвало растущее недовольство населения. Резко упала дисциплина поставок. Серьезный удар был нанесен по межзаводской кооперации. Ведь машиностроительное производство это не один большой завод, который делал все сам. В производстве машин и оборудования участвовали сотни смежных заводов. Недопоставка «копеечного» изделия, являющегося комплектующим для другого завода, зачастую останавливала целые конвейеры. В производстве любого сложного изделия – бульдозера, комбайна, станка участвуют десятки и сотни поставщиков: «…Ревденский завод по обработке цветных металлов в Свердловской области недопоставил Казанскому производственному объединению «Теплоконтроль» 19 тонн бронзового проката для изготовления пружин к манометрам. Цех, выпускающий эти изделия, постоянно лихорадило, он неоднократно останавливался. Без четырехкопеечной пружины нельзя сделать манометр. В результате в 1982 году объединение недодало своим заказчикам 428 тысяч манометров. У «Теплоконтроля» 18 тысяч потр*бителей. Многие из них недополучили необходимые им приборы. В числе пострадавших оказались Ковровский экскаваторный, Алапаевский станкостроительный, Барнаульский аппаратно-механический заводы, московский завод «Рассвет» и многие, многие другие… Цена манометра 4 рубля 70 копеек. Но срыв его поставок ведет к тому, что большое количество экскаваторов, станков и другого оборудования стоимостью в десятки тысяч каждое своевременно не поступает заказчикам, давая тем самым всё новые и новые импульсы для продолжения цепной реакции сбоев и простоев». В итоге заводы, которые не могли завершить производство и получить прибыль, теряли премиальную часть, что вызывало массовую текучесть кадров из-за низких заработков. Люди шли за лучшей долей на другие предприятия. В какие расходы выливалось народному хозяйству подобная «рыночная эффективность» каждого отдельно взятого предприятия, надеюсь, объяснять не нужно. Вместе с этим, экономическая модель, созданная Сталиным, имевшая опыт реализации масштабных национальных проектов была настолько прочной, что подобные «реформы» крайне медленно подтачивали её. По сути, мы до сих пор пользуемся её достижениями… … сильное государство не давало быстро увеличивать прибыль предприятий, а также допускать быстрый рост себестоимости изделий. Если какой-то завод слишком быстро увеличивал свои затраты, то это включали в план и премирования не полагалось. Хозяйственные руководители это быстро усвоили, и процессы дезорганизации экономики получались медленные. Именно тогда в голову хозяйственных руководителей начал проникать вопрос, а не «реформировать» ли политическую систему, чтобы обогащаться можно было быстрее? Так начала формироваться перестроечная «элита», на которую впоследствии стал опираться Горбачев. Страна, благодаря проведенной реформе, утратила перспективу. Множество советских граждан постепенно разочаровывалось в пропагандируемых идеалах. Это было понятно. Если на словах, говорили об ускорении научно-технического прогресса, рационализации, экономии, а фактически реальная рационализация производства была просто невыгодна и никак не поощрялась. Данное явление позднее назвали уравниловкой. Это гасило творческий потенциал и вызывало апатию у людей. Напротив, те, кто мог грамотно осуществлять «рационализацию» в сторону увеличения стоимости (в основном это было руководство предприятий), процветали. Фактически это было узаконенной формой вредительства и способствовало отбору на руководящие должности беспринципных людей с обывательской психологией, из которых впоследствии вырастут олигархи и прочие «эффективные менеджеры». Процесс деградации советской элиты значительно ускорился. Мао Цзэдун, говоря, что «советские ревизионисты» занимаются реставрацией капитализма и предали идеи Сталина, оказался полностью прав. …краткий итог: В 1965 году в советское народное хозяйство были внедрены элементы рыночного хозяйства, которые в итоге значительно дезорганизовали экономику СССР, затормозили развитие научно-технического прогресса, вызвали дефицит и имели другие негативные последствия. Если говорить экономическим языком, то к 1985 году у нас была не административно-командная экономика, а «система децентрализованного воспроизводства краткосрочной прибыли на базе обособленного предприятия». Эта архаичная либерально-экономическая модель действует в головах многих наших экономистов и поныне. Разве не либералы говорят нам, что необходимо все приватизировать, разделить? Что каждое отдельное предприятие должно быть экономически обособлено и «экономически эффективно»? Что госкорпорации неэффективны? К чему это приводит – может подсказать опыт реформы 1965 года. ИСТОЧНИК Получается, что до 1953 экономика СССР была как единый организм с источниками увеличения дохода за счет расширения производства, повышения производительности труда с формированием и распределение дохода - по труду (“штуках”), а после 1953 как система децентрализованного воспроизводства краткосрочной прибыли на базе обособленного предприятия с формированием и распределение дохода - по капиталу ? Другими словами, предпосылками разрушения СССР, стали нарушения руководством СССР принципов социализма внедрения в экономику элементов капитализма , которые в итоге значительно дезорганизовали экономику СССР ? Кому интересно, производительность труда, “отставание” и прогрессивную формацию, обсуждение здесь Largebrain, это Вы как налогоплательщик рассуждаете ? Или как участник различных хозяйственных обществ, в т.ч. акционерных, полагая, что фонд оплаты труда, это карман работодателя, а не работника и функция уплаты налоговым агентом (работодателем) отчислений на социальные нужды из фонда оплаты труда, это некая “социальная функция” работодателя, типа милостыни – “на жизнь пенсионеров” с барского плеча ? Так, все не так просто ? Или, "все не только не так просто, но и просто не так" ?
|
|