Кранц Wrote:
Манипуляции с креслами и носилками предписаны медицинским регламентом, к самочувствию космонавтов это отношения не имеет. Положено так. В СССР было положено, и в РФ осталось.
После «Союза-9»?
Quote:
Метрах в тридцати от корабля призем¬лился вертолет поисковой группы. Севастьянов увидел, как по пахоте бегут к ним люди. Все позади! Он стянул с головы шлемофон, тот, непривычно тяжелый, выпал из рук. Виталий только сейчас ощутил в полной мере навалившуюся на тело тяжесть. Посмотрел на Андрияна: тому, видно, тоже приходилось несладко – побледнел, капли пота катились по лицу. Наверху послышался стук, лязг – подбежавшие люди открывали люк.
– Ну, как вы там?
– Нормально. Только давайте-ка, ребята, помогайте. Самим, наверное, не выбраться!
С трудом приподнявшись в креслах и дотянувшись до обреза люка, сначала Андриян, а заем Виталий попадали в сильные руки Владимира Шаталова, Алексея Елисеева, которые бережно вытягивали их из спускаемого аппарата и так же бережно укладывали на землю, на носилки. Севастьянов, едва коснувшись земли, сгреб горсть свежевспаханной, еще прохладной земли, поднес к лицу:
– Земля, Андрюха! Наша родная!
Посмотрел на друга: тому было не до восторгов. Николаев лежал на носилках, возле него хлопотал врач. Да и состояние Севастьянова было ничем не лучше: сердце билось как после хорошей пробежки, накатывала слабость, в глазах стоял туман… Врачи считали пульс, мерили давление, пульс скакал: космонавты лежат на носилках – 90 ударов, чуть приподнимутся – 120! С трудом, поддерживаемые под руки товарищами, добрались до вертолета. Николаева уложили на лежанку, Виталий устроился на носилках, на полу. Экипаж был доставлен в Караганду. (Про «с трудом, поддерживаемые под руки товарищами», думаю, что это литература. Если «ходить не могли» и «тонус мышц упал на 78 процентов» была опасность суставы вывернуть. Еще в вертикальном положении нагрузка на сердце. Тем более были носилки. На них проще и быстрее…)
Состояние космонавтов было тяжелым: ходить они не могли. Любые изменения тела приводили их в состояние близкое к потере сознания. И все же они были счастливы! И уже понемногу, в меру своих еще очень слабых сил, начинали вкушать радости земной жизни. Вкушать в прямом смысле слова. Кружилась голова, и находиться в сидячем положении было тяжело, но, когда пришло время обеда, друзья все же не отказались от свежего хлеба и мало¬сольных огурчиков. Виталий попробовал и настоящий горячий, ароматный борщ. Удовольствие ни с чем не сравнимое!
Перед сном при помощи врачей помылись в ванной. В ванной, кстати, земные «перегрузки» переносились легче. Спать было практически невозможно: пружины вдавливались в тело, бросало то в жар, то в холод, поднималась температура. Хотелось одного – снова туда, в невесомость, там-то уж можно было бы выспаться!
Промучившись всю долгую ночь, рано утром экипаж отправился на аэродром, и через несколько часов «Ил» с космонавтами на борту приземлился на Чкаловском аэродроме. Там готовили торжественную встречу, но торжества не получилось: когда Николай Каманин вошел в салон самолета и увидел космонавтов… Вот как он сам позже вспоминал об этом: «Севастьянов сидел на диване, а Николаев – за столиком. Я знал, что они тяжело переносят возвращение на Землю, но не рассчитывал увидеть их в таком жалком состоянии: бледные, опухшие, апатичные, без жизненного блеска в глазах – они производили впечатление совершенно изможденных, больных людей. Без всяких советов врачей мне стало ясно, что надо отказаться от церемонии встречи, отложить заседание Госкомиссии и немедленно отвезти космонавтов в профилакторий под строгий медицинский надзор».
Андриян и Виталий спустились по трапу в сопровождении Шаталова и Елисеева. Николаев собрался с силами и своим спокойным, глуховатым голосом доложил:
– Товарищ председатель Государственной комиссии! Задание на полет на космическом корабле «Союз-9» выполнено. Командир корабля полковник Николаев. Готовы выполнить любое новое задание!
Глядя на бледные лица космонавтов, их немедленно отправили в профилакторий ЦПК, где под наблюдением врачей им предстояло провести целых двадцать дней. Первую неделю в профилактории провели в лежачем положении. Мучили сильные мышечные боли в ногах и спине. На седьмые сутки захотелось покурить… Севастьянов встал, оперся на стул и так, со стулом, по стенке, по стенке побрел в соседнюю комнату к Андрияну.
– Вставай! Чего разлегся!
– Ты уже ходишь?
– Как видишь.
– А как?
– Стул перед собой двигаю. Ну-ка, и ты давай со стулом, я тебя поддержу.
Он попробовал, получилось. Стоит бледный от напряжения, но улыбается.
….
По результатам медицинских обследований периметр бедра у космонавтов уменьшился на 7,5 сантиметров, периметр голени – на 3,5 сантиметра, тонус мышц ног упал на 78 процентов. Как сказал главный хирург Советской Армии Александр Александрович Вишневский: «У вас ноги превратились в два хвоста!» Сердце уменьшилось по площади на 12,5 процентов, а по объему – на 20%. Объем крови, прокачиваемый сердцем, сократился в два раза.
Восемнадцатисуточный полет не прошел бес¬следно для здоровья космонавтов. Организм Севастьянова пострадал меньше, и вскоре Виталий Иванович совершил второй космический полет. Николаев после приземления за год перенес два инфаркта, и больше в космос не летал.
Только через неделю встали… Со стулом, по стеночке…
А у «партнеров» орлы на полтора месяца собираются…
принципы науки суть временные условные соглашения, приспособленные к опыту, но не имеющие прямых аналогов в реальности.
Анри́ Пуанкаре́.
Те, кто верует слепо, пути не найдут,
Тех, кто мыслит, - сомнения вечно гнетут.
Омар Хайям.
Зы старожилы помнят этот спор, этого достаточно а искать его в тысяче страниц увольте.....
). Или 
Цветовую температуру не отличает от просто температуры… Не знает понятия «Солнечная постоянная»…
