Sevpolitforum.info

Вот уже более полувека в самых различных научных и псевдонаучных книгах, статьях, публикациях мы встречаем безапелляционные обвинения крымскотатарского народа в массовом предательстве в годы Великой Отечественной войны. Но практически никто из «специалистов» при этом не удосужился просто взять в руки счеты.

В недавно вышедшей в Москве книге обличителя крымскотатарского народа новой волны Игоря Пыхалова приводятся строки: «...части Красной Армии, укомплектованные крымскими татарами, оказались небоеспособными, и после вступления немцев на территорию полуострова подавляющее большинство их личного состава дезертировало. Вот что говорится об этом в докладной записке заместителя наркома госбезопасности СССР Б.З. Кобулова и заместителя наркома внутренних дел СССР И.А. Серова на имя Л.П. Берии, датированной 22 апреля 1944 года: «…все призванные в Красную Армию составляли 90 тыс. чел., в том числе 20 тыс. крымских татар… 20 тыс. крымских татар дезертировали в 1941 году из 51-й армии при отступлении ее из Крыма…»
Эту же мысль автор книги приводит в опубликованном пространном интервью: «После начала Великой Отечественной войны многие крымские татары были призваны в Красную Армию. Однако служба их оказалась недолгой. Стоило фронту приблизиться к Крыму, как дезертирство и сдача в плен среди них приняли массовый характер. Из числа татар, сдавшихся в плен на Украине и других фронтах, готовились кадры агентуры, которые забрасывались в Крым для усиления антисоветской, пораженческой и профашистской агитации. В результате части Красной Армии, укомплектованные крымскими татарами, оказались небоеспособными, и после вступления немцев на территорию полуострова подавляющее большинство их личного состава дезертировало».
Эту цифру — 20 тысяч крымских татар, которые якобы дезертировали, а затем вступили в различные формирования оккупантов, приводили практически все советские историки. Даже сегодня, в условиях посткоммунистического общества, эта ложь по-прежнему, оказывается, востребована. Удивляет только то, что до сих пор никто ни разу не попытался подвергнуть ее хотя бы элементарному анализу.

Калькулятор тоже инструмент истории

Прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что эта информация впервые озвучена не в конце 1941 г. или в 1942-м, что называется, по горячим следам, а спустя 2,5 года, буквально накануне депортации. Тем не менее давайте попытаемся воспринять ее всерьез и постараемся выделить главные аспекты. 1. Из Крыма были призваны в армию 90 тыс. чел. 2. Крымские татары-призывники составляли 20 тысяч. 3. В 51-й армии служили 20 тысяч крымских татар. 4. Все крымские татары, служившие в 51-й армии, дезертировали (?!).
Проанализируем эти цифры. Не является секретом, что накануне войны на полуострове проживали 542211 мужчин. Из них 238 тысяч в возрасте от 18 до 45 лет. Известен и их национальный состав: русские — 80061, украинцы — 26382, крымские татары — 15938, евреи — 8480, немцы — 3959.
В первый же день войны — 22 июня 1941 г. — было объявлено о мобилизации четырнадцати возрастов (1905 — 1918 гг. р.), и, по данным такого исследователя, как Владимир Брошеван, «к середине августа 1941 г. из Крыма ушли на фронт 74240 чел., это были люди в возрасте от 23 до 36 лет, так как контингент в возрасте от 19 до 22 лет уже находился в армии на срочной службе». Обычная школьная пропорция показывает, что если 14 призывных возрастов дали 72 тыс. бойцов и командиров, то 4 довоенных призыва — это еще приблизительно 21 тыс. крымчан, которые оказались в РККА на момент начала войны, что в целом соответствует заявлению о том, что из Крыма были призваны 90 тыс. чел. Но находились ли эти люди в Крыму?
С первых лет советской власти руководители РККА осознали, что воины Красной Армии не должны служить в родных местах, так как в случае привлечения войск для подавления народных выступлений они массово переходят на сторону земляков. Вот почему призывники из Крыма в обязательном порядке покидали родной полуостров, и мы можем со всей ответственностью говорить о том, что все крымчане в возрасте от 18 до 36 лет к августу 1941 года уже находились на различных фронтах и к судьбе 51-й армии не имели никакого отношения.

Армия, запутавшаяся в мифах

Теперь давайте подробнее поговорим о самой 51-й армии, которая и на свет-то появилась только 10 августа 1941 года, но первоначально ее функции по защите Крыма исполнял 9 корпус, имевший в своем составе 106-ю и 156-ю стрелковые дивизии (сд).
106 сд была сформирована 16
июля 1940 года на базе войск Северо-Кавказского округа и к началу войны располагалась в Евпатории. Ее численность составляла 12000 человек. В ходе боев подразделения дивизии понесли большие потери; численность бойцов в стрелковых ротах не превышала 20 чел. В середине ноября достаточно организованно она была эвакуирована на Таманский полуостров.
156 сд находилась в Симферополе с довоенных лет. Численный состав — 5323 чел. С начала боевых действий дивизия оказалась на Перекопском перешейке — в самом опасном месте и практически вся погибла в боях.
После приказа о формировании 51-й Отдельной армии в Крым стали прибывать новые дивизии: 271-я, сформированная в июле 1941 г. из жителей Орловской области, и 276-я — из жителей Черниговской области. Суммарный численный состав обеих дивизий был порядка 15 тыс. В состав армии вошли также 40-я и 42-я кавалерийские дивизии (кд), сформированные в Краснодарском крае. Каждая из них была численностью по 2,5 тыс. чел. И 48-я кд, сформированная в Полтаве и насчитывающая всего 2 тыс. чел. Ее командно-политический состав впоследствии стал ядром партизанского движения Крыма.
Во всех этих соединениях крымчан не было! Они могли появиться только в так называемых крымских дивизиях, которые надлежало сформировать после 15 августа 1941 года. 1-я Крымская дивизия была сформирована в Евпатории. Впоследствии она получила боевой номер 321 сд и уже 10 октября 1941 г. была исключена из числа действующих частей РККА. 2-я Крымская дивизия (впоследствии 184 сд) формировалась в Ялте, но ядром ее стали 4 тыс. крымских пограничников, что во многом предопределило ее боеспособность и позволило сохранить ее в дальнейшей борьбе. 3-я Крымская дивизия была сформирована в Симферополе. Принимала участие в тяжелейших боях на Перекопе, организованно отошла к Севастополю, где сыграла ключевую роль в обороне города. 4-я Крымская дивизия была сформирована из жителей Феодосии, Карасубазара, Керчи, получила боевой номер 320 сд и в ходе боев была рассеяна противником. Таким образом, на 1 сентября 1941 года в Крыму насчитывалось всего 68,5 тыс. бойцов, из которых около 50 тыс. составляли необученные новобранцы.
Наряду с этим не призывались военнообязанные: финны, немцы, поляки, латыши, греки, болгары, румыны, турки, японцы, корейцы, китайцы, иранцы, чехи, итальянцы. Армяне и крымские татары в этот период считаются лояльными к советской власти.
Если вернуться к анализируемому документу — докладной Кобулова Берии, то причиной низкой боеспособности 51-й армии были крымские татары. В действительности все оказалось иначе. Прежде всего это острая нехватка стрелкового оружия, которым из 65 тыс. человек были обеспечены только 40 тысяч. И тем не менее главная причина постигшей армию катастрофы заключалась в том, что по приказу Генштаба все соединения были рассредоточены по территории полуострова. Было запрещено концентрировать силы на главном — Перекопском направлении. В грубых цифрах: около 30% наших войск ставились на оборону Крыма от вторжения со стороны материка, 40% на оборону побережья и 30% находилось внутри Крыма. Вот основная причина трагедии, и крымские татары тут ни при чем.

Крымская «Книга памяти»

А теперь постараемся ответить на вопрос о том, сколько крымских татар служило в 51-й Отдельной армии и сколько из них могли дезертировать. Долгие десятилетия дать ответ на этот вопрос не представлялось возможным, но после выхода в свет восьми томов «Книги памяти Крыма» мы
попробуем. Дело в том, что в ней опубликованы сведения обо всех без исключения крымчанах, которые погибли или пропали без вести на фронтах Великой Отечественной войны.
В процессе создания «Книги памяти» мне неоднократно доводилось общаться с одним из членов авторского коллектива — Владиславом Елецким. В годы войны ему — сыну полка довелось участвовать в обороне Севастополя, Сталинграда, а закончил войну он в Восточной Пруссии. В ходе составления «Книги памяти» через его руки, а правильнее сказать, через сердце прошли тысячи похоронок. По-настоящему я понял, что пережил ветеран, только после того как фамилия за фамилией я внимательно ознакомился с судьбами всех крымчан, погибших в той страшной войне.
Когда-то в юности одной из первых моих публикаций был рассказ об истории Санкт-Петербургской Мазанки. Основали ее двенадцать русских солдат из 2-го и 3-го гренадерских полков: Артемьев, Борзов, Волков, Ерохин, Еремеев, Кузьмин, Негодяев, Максимов, Митрофанов, Михонин, Торопов, Щеглов. Так вот, все эти фамилии, каждая в десятках вариантах, с указанием места рождения — с. Мазанка, были представлены в этом страшном мартирологе.
Живут в Крыму (или, правильнее сказать, жили) два реликтовых народа: крымчаки и караимы. Сегодня их численность представлена едва ли десятками людей, и потому особо больно было читать уникальные крымчакские и караимские фамилии с одними и теми же страшными пометками: «погиб» или «пропал без вести».
Мне доводилось слышать о героической обороне острова Эзель на Балтике, но никогда не знал о том, что в его обороне принимали участие крымчане. У многих наших земляков местом гибели указан именно этот остров.
Работая с этой страшной базой данных, я поставил перед собой три цели: установить количество всех крымских татар, пропавших без вести в ходе обороны Перекопа; установить количество всех крымских татар, погибших и пропавших без вести на различных участках Великой Отечественной войны; установить количество крымчан (русских, украинцев, армян, евреев и т.д.), пропавших без вести в ходе обороны Перекопа.
В таблице приведены результаты моего исследования. В нее я сознательно не включил данные по Керчи, так как в силу каких-то причин информация о ней представлена некорректно, но это не влияет на общую картину.
Как мы видим, в боях за Крым без учета национальной принадлежности пропали без вести 4933 крымчанина, что с учетом двух рассеянных крымских дивизий представляется вполне реальным. Как могла сложиться судьба этих людей? Абсолютное большинство из них, вероятнее всего, стали узниками лагерей для военнопленных: Джанкойского и Симферопольского. Поскольку эти лагеря были пересыльными, то кого-то могли выкупить родственники, значительная часть узников из числа крымских татар усилиями Мусульманского комитета со временем тоже оказалась на свободе. Все эти люди, безусловно, могли сотрудничать с оккупантами, но мы не можем не учитывать и тот факт, что в октябре 1943 года почти 4000 человек, так сказать, партизан сорок третьего года, пришли в крымский лес. Эти люди не могли появиться ниоткуда. Некоторые из них находились в различных вооруженных формированиях противника, другие отсиживались по домам.
Число же пропавших без вести в ходе обороны Перекопа крымских татар составляет всего 1290 человек, в то время как 3271 погиб на различных фронтах Великой Отечественной. Таким образом, задекларированная Кобуловым и растиражированная историками и политиками цифра в 20000 тысяч дезертиров и коллаборационистов завышена в 15,5 раз и не выдерживает никакой критики.