Sevpolitforum.info

О проблеме с отказниками в украинской армии широко заговорили после появление закона №8271 об усилении уголовной ответственности для военных, отказавшихся выполнять приказ командования.
На первом этапе войны отказников было немного. Это объясняется всеобщим патриотическим подъемом и особенностями мобилизации в Украине. Под первую волну мобилизации в основном попали те украинцы, которые уже воевали в АТО – ООС с 2014 по 2022 год и были зачислены в списки так называемого оперативного резерва первой-второй очереди. Но кроме этой категории мобилизованных, в феврале и марте 2022 года в Украине появилось большое количество добровольцев, не воевавших и даже не служивших ранее.
Добровольцы без опыта срочной службы и военного образования в гражданских вузах чаще всего зачислялись в подразделения территориальной обороны ВСУ.
Зачисленные в начале войны добровольцы ТРО фактически не проходили учебных сборов. Также большая часть подразделений теробороны направили нести службу на тыловых блок-постах, где они получали надбавки в 30 тысяч гривен (это, естественно, не касалось тех регионов, где шли активные боевые действия – там ТРО участвовала в боях наравне с регулярной армией).
Однако к середине лета 2022 года ВСУ понесли серьезные потери. Поэтому большинство подразделений ТРО были переброшены на фронт, а огромное количество блок-постов было ликвидировано.
Перед этим бригады теробороны прошли месячные учебные сборы. Сейчас бригады ТРО - это легкая пехота, которую бросают на участки передовой, где кадровые части ВСУ испытывают острую нехватку личного состава, прежде всего из-за высоких потерь. То есть сейчас ТРО – это войска "последнего шанса" по затыканию оперативных дыр. С соответствующим высоким уровнем потерь в этих подразделениях.
Логично, что такая роль не очень нравится многим бойцам ТРО, именно отсюда происходят причины появления в сетях многочисленных видео-роликов с отказниками. В которых солдаты частей теробороны ВСУ обвиняют командование в том, что у них нет тяжелого вооружения, подготовки, боеприпасов и так далее.
К слову, много бойцов ТРО отказались ехать на фронт еще в начале войны. Впрочем, до недавних пор таких отказников не трогали, из-за отсутствия ясных оснований для привлечения к ответственности. Так как в действующих законах о воинской службе были лишь формулировки о дезертирстве и невыполнении приказа командования на поле боя.
Основания для привлечения к уголовной ответственности к такой категории военных появились после введения нового закона №8271. После чего их начали задерживать, отправлять в СИЗО и судить.
В других частях ВСУ, особенно на участках фронта, где идут интенсивные боевые действия, также велико количество отказников. Однако до возбуждения уголовных дел по части 4 статьи 402 УК Украины (неповиновение приказу в условиях военного положения) доходит лишь малая часть таких случаев.
По словам источников "Страны" в ВСУ, командиры подразделений не заинтересованы писать рапорты в военную службу правопорядка о своих отказниках. Так как высокий уровень таких случаев – плохой показатель работы с личным составом. Который влечет за собой понижение рейтинга командира подразделения и дальнейшие проблемы по службе.
"Отказники есть в любом подразделении ВСУ – в среднем таких около десяти-пятнадцати процентов. Чем жестче ситуация на участке, где стоит часть, тем больше таких бойцов. Но рапорты в ВСП (военная служба правопорядка – Ред.) на них командиры, как правило, не пишут. Так как это означает автоматическое признание того, что в подразделении низкий уровень работы с личным составом, а командир не соответствует своей должности. Поэтому отказников используют как могут на второй и третьей линиях обороны – они копают окопы, пилят дрова, используются для любых хозработ. Фактически это стройбаты при боевых частях. Отказникам не платят никаких надбавок – даже тех, которые положены солдатам на второй или третьей линии, они получают только оклад. Их это устраивает – жизнь дороже. Под уголовное дело идут только те, кто подставил товарищей, сбежав с передовой и бросив свою позицию.
Отказниов, которые заранее отказываются выдвигаться на "ноль" по боевому распоряжению, много не только среди солдат, есть и офицеры, и сержанты. Но у командиров должностью выше командира роты больше возможности не выезжать на "ноль" - даже получив боевое распоряжение выдвинуться на передовую с вверенным подразделением. Такие "скрытые" отказники руководят подчиненными "дистанционно", с запасных командных пунктов на второй линии. И бывают на нуле короткими наездами.
Если совсем откровенно, значительная часть из побывавших на передовой не стремится возвращаться сюда. В начале войны было немало мотивированных, идейных или просто опытных и морально стойких бойцов. Но многие из них погибли. Именно об этой проблеме и говорил комбат "Купол" в интервью американской газете, после чего его понизили в должности. А у нынешних мобилизованных стойкость и мотивация гораздо ниже. Не говоря уже о том, что многие на передовую попадают практически необученными. О чем тоже совершенно справедливо сказал "Купол" - рассказал в разговоре со "Страной" майор ВСУ, командовавший одним из подразделений, которое находилось на передовой.
Потери в городских боях и нехватка артиллерии
Городские бои в Бахмуте стали причиной огромных потерь как для ВСУ, так и для российских войск. Военные объясняют это тем, что бои в условиях плотной городской застройки существенно отличаются от боев в полях.
"Стрелковый бой в поле, на заранее оборудованных позициях большая редкость, он случается только при штурме полевой позиции и чаще всего после артподготовки. То есть бойцы в поле уже готовы к штурму. В городе внезапный встречный стрелковый бой с применением всех видов оружия – обычное дело, артподготовки может не быть. В городе невозможно окопаться, построить мощные укрепления, если это не промышленная зона как на "Азовстали", где заводские корпуса и подземные коммуникации можно приспособить для военных целей. Помимо огромной плотности огня из автоматов, пулеметов, автоматических гранатометов и минометов, в городских боях постоянно применяются обстрелы артиллерией, танками и даже зенитными установками. Очень активно работают снайперы. Бои ведутся небольшими группами пехоты при поддержке тяжелой техники, из-за постоянно меняющейся обстановки позиции постоянно меняются, иногда случается, что на разных этажах дома, через один – враги и наши. Также в зданиях постоянно можно нарваться не только на заминированные участки, но и на растяжки. Помимо всего этого все используют дроны, не только для разведки – дроны точечно сбрасывают гранаты и ВОГи. Даже убитых врагов постоянно минируют, подкладывая гранаты под трупы. То есть смерть угрожает буквально со всех сторон, безопасных мест в Бахмуте нет от слова вообще", - говорит "Стране" старший сержант ВСУ, который недавно вернулся из Бахмута.
По словам украинских военных, воевавших в Бахмуте, средние потери подразделений убитыми и ранеными в городских боях – от пяти процентов личного состава за одни сутки. То есть за десять суток подразделение может потерять даже половину бойцов. По признанию источников в ВСУ, в Бахмуте, Угледаре и под Авдеевкой есть подразделения, которые за все время ожесточенных боев потеряли по два и даже три состава.
Как правило, подразделения ВСУ находятся на передовой от 10 до 15 суток. Но не в полном составе – на "ноль" - позиции, выезжает около 15-20 процентов личного состава. Остальные находятся на второй и третьей линиях обороны. После 15 суток боев подразделения стараются отвести на ротацию для отдыха. Так как если срок на "ноле" больше полумесяца, то моральный дух подразделения быстро падает. Не только из-за усталости, но также из-за потерь сослуживцев.
Впрочем, есть исключения, когда подразделение попадает в трудное положение, с отсутствием возможности отвода личного состава и замены на свежих бойцов. Это сейчас касается нескольких украинских подразделений в Бахмуте – из полу-окруженного города под плотным огнем сейчас с трудом вывозят раненых.
При этом плотность артиллерийского огня российских войск, по словам украинских военных, намного выше, чем со стороны ВСУ. Особую опасность, по словам украинских солдат, представляют обстрелы позиций ВСУ российскими тяжелыми огнеметными системами (ТОС) залпового огня типа "Солнцепек" и авиабомбами ФАБ.
"При залпе "Солнцепека" выжить практически невозможно, вне зависимости от того, насколько глубоко ты окопался. Выжигает все, что можно, раненых нет, все гибнут. Авиабомбы ФАБ сбрасывают редко, авиация русских боится наших ПВО и "Стингеров". Но если сбрасывают планирующие ФАБ, то они взламывают любые укрепления. Очень большая проблема для ВСУ – это нехватка артиллерийских систем и снарядов к ним", - говорит "Стране" один из офицеров ВСУ.
Это обстоятельство негативно повлияло на ситуацию под Бахмутом, где российские войска, пользуясь преимуществом в плотности артиллерийского огня, смогли вплотную подойти к основным дорогам к городу и ведут по ним огонь.
Проблемы рассредоточения и взаимодействия подразделений
В начале войны 2022 года военным обеих сторон стало очевидным, что любое сосредоточение войск и техники в одном месте тут же становится целью для высокоточной артиллерии и ракет. Это касается не только колонн танков, БТРов и БМП, на передовой или в тылу. Но и мест постоянной дислокации пехоты. Например, утром 18 марта 2022 года российская ракета попала в казарму бывшей школы прапорщиков в Николаеве, где перед этим разместилось на отдых более двухсот украинских солдат – информации о количестве погибших не было, в разных источниках предположительно писалось – от пятидесяти до сотни погибших. С российской стороны также много подобных случаев – в новогоднюю ночь украинским HIMARSом была уничтожена казарма российских военных в Макеевке. Потери превысили сотню солдат.
Поэтому сейчас военные обеих сторон стараются максимально рассредоточить личный состав в расположениях даже в отдаленных от передовой районах.
Кроме преимуществ в виде безопасности, это приносит и свои проблемы. Например, многие подразделения численностью от роты и выше во второй и третьей линиях обороны настолько разбросаны по домам и населенным пунктам, что их командиры с трудом собирают своих солдат в нужный момент. А иногда не знают, где находятся их подчиненные.
Кроме того, рассредоточение личного состава и ситуация на участках боевых действий, которая ежеминутно меняется, приносит огромные проблемы для планирования боевых действий – чем выше уровень штаба, тем туманней для штабистов информация о происходящем на передовой, что прямо влияет на качество планирования операций и адекватность выставляемых боевых задач.
Примечательно, что ВСУ в этой войне взяли на вооружение доктрину горизонтального принятия решений – младшие командиры в меняющейся ситуации боя имеют право принимать решения самостоятельно. Но после года войны в ВСУ начался кадровый голод – остро не хватает опытных младших командиров. Для большинства украинских солдат на передовой это означает, что они часто вынуждены сражаться на свой страх и риск, не обладая информацией о происходящем на соседних участках фронта, без координации с "соседями", соответственно, неся большие потери.
Еще один момент с точки зрения коммуникаций между подразделениями.
Много дронов ВСУ сбиваются "дружеским огнем" соседей по позициям.
"Дроны гражданских образцов, у них нет опознавательных систем "свой-чужой". Каждое подразделение запускает свои аппараты, не извещая о полетах соседей с флангов. Поэтому многие дроны сбивают свои же", - рассказал один из украинских военных, который занимается управлением дронами.
Взятки и вымогательство
Нынешняя война не прекратила поборы и вымогательство в ВСУ. Некоторые командиры относятся к подчиненным как к источнику дополнительного заработка.
Правоохранительные органы в последнее время часто сообщают о возбуждении уголовных дел по данным фактам. Например, в одной из частей заместитель командира вымогал 120 тысяч гривен с подчиненного за перевод в другую часть.
По словам источников "Страны" в ВСУ, в некоторых украинских воинских частях вымогательство и воровство стали обыденным явлением.
"Сходить в отпуск стоит от десяти до пятнадцати тысяч гривен, перевод на более спокойную и выгодную должность, например на должность начальника склада, до пятидесяти тысяч. Закрыть глаза на пьянку или наркоту, если попался с поличным – от десятки до двадцати тысяч. Перевод в тыловую часть – от двадцати до сорока тысяч. Пока не отменили надбавки в 30 тысяч для тыловых частей, устройство в роту охраны где-нибудь в глубоком тылу стоило от одной до двух тысяч долларов – за три месяца службы эти затраты отбивались. Конечно, такое происходит далеко не в каждой части. Но, чем дальше от передовой, тем больше таких случаев", - говорит "Стране" старший сержант ВСУ одной из частей, которая находится в тылу.

Немецкий город Баден-Баден, который более 200 лет был притягательным местом для россиян, столкнулся с поворотным моментом, говорится в статье газеты Schwaebische Zeitung.
Как отмечает издание, с приходом весны в популярном курортном городе "все может быть как всегда", однако на самом деле там сейчас нет ничего похожего на то, что было раньше. "Все кончено. Русские больше не приедут", — говорит заместитель председателя городского немецко-российского культурного общества Валентина Юшина.
Отсутствие россиян означает для Баден-Бадена, который на протяжении более двухсот лет был для них притягательным местом, "поворотный момент". Конфликт на Украине и последующие санкции привели к "полному краху" — гибели ресторанов, отелей и многочисленных роскошных бутиков, вместо этого туда прибывает больше украинских беженцев, чем в любой другой город на юго-западе Германии.
Как пишет издание, большинство состоятельных россиян уже продали здесь свою недвижимость, в местном аэропорту из-за санкций было конфисковано несколько самолетов, а, к примеру, российскому дирижеру Валерию Гергиеву пришлось прекратить сотрудничество с местным концертным залом.
Юшина, переехавшая в Баден-Вюртемберг 30 лет назад, рассказала, что "город процветал, все были зациклены на русских". Ювелиры открывали свои магазины, у брокеров был "баснословный" бизнес. "Здесь красиво, приятно и уютно", — добавила она. При этом этот уют, как отмечает Schwaebische Zeitung, "в последнее время пострадал".