”Область Войска Донскаго : … Во второй половине XVI стол, на Донъ начало стекаться изъ Руси
множество беглыхъ—«казаковать»; появились первые городки, население которыхъ быстро увеличивалось … въ 1802 г. область разделена на семь округовъ, а съ 1806 г. образованъ еще Калмыцкий окр., изъ кочевавшихъ въ задонскихъ степяхъ
калмыковъ… Въ 1887 г. къ Д. обл. присоединены Ростовский у. и Таганрогское градоначальство; область разделена на 9 округовъ—Черкасский, Донской I, Донской II, Усть-Медведицкий, Хоперский, Донецкий, Ростовский на Дону, Таганрогский и Сальский…”
Карта Области Войска ДонскагоЭнциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, С.-Петербург, 1893г, том 11, с.29.
”Казаки — составляютъ одно изъ состояний Российской Империи,
обладающее особыми правами и преимуществами. Въ сословномъ отношении К. раздѣляются на дворянъ и простыхъ казаковъ: послѣдние до нѣкоторой степени соотвѣтствуютъ сословию
сельскихъ обывателей. В антропологическомъ отношении К. не представляютъ какого-либо обособленнаго типа, принадлежа отчасти къ великоруссамъ, отчасти къ малоруссамъ, съ большею или меньшею примѣсью крови тѣхъ аборигеновъ, на чьихъ земляхъ они обосновались…”
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, С.-Петербург, 1894г, том XIIIа, с.882.
Итак, казак Тефт из ”множества беглыхъ”, или из ”дворянъ съ большею или меньшею примѣсью крови тѣхъ аборигеновъ, на чьихъ земляхъ обосновался”? Что за ”большевистская процедура расказачивания”
, ну та, которая ”по понятиям вашего времени предполагала переламывание сабли через колено”? ”Предлагаю аналогию”. Переламывание сабли об голову. Нешто казак Тефт недостоин ”расказачивания”, чтобы потом ”бабушка хранила в сундуке половину казацкой сабли, ту что с рукояткой…”?
”… мы видим в лице современного казачества:
казак, и находясь в казармах, и находясь дома, должен прежде всего помнить, что он не человек, в общепринятом высоком смысле слова, а нижний чин, только нижний чин, так называемая "святая серая скотина". С семнадцати лет он попадает в этот разряд, начиная отбывать повинность при станичном правлении, и уже первый его начальник -- десятник из служилых казаков, -- посылая его за водкой, напоминает ему о царской службе и о его, нижнего чина, обязанностях -- в данном случае, исполнить поручение быстро и аккуратно. 19 лет казак присягает и уже становится форменным нижним чином, поступая в так называемый приготовительный разряд, где его муштруют особые инструктора из гг. офицеров и урядников. Воздух вокруг него насыщается пряными словами начальственного происхождения: его приучают смотреть бодро, "есть глазами начальника", приучают иметь вид бравый и воинственный, его "поправляют" руками, так что он здесь впервые практически
ознакомляется с принципом прикосновенности личности. Затем следует служба: в первоочередных полках -- четыре года, во второочередных полках четыре года, в третьеочередных полках -- четыре года, и, наконец -- состояние в запасе, всего приблизительно около четверти столетия. Даже в домашней жизни, в мирной обстановке, казак не должен забывать, что он, прежде всего, нижний чин, подлежащий воздействию военного начальства, и всякий начальник может распечь его за цивильный костюм, за чирики, за шаровары без лампас.
Казак не имеет права войти в общественное помещение, где хотя бы случайно был офицер; старик казак не может сесть в присутствии офицера, хотя бы очень юного; казак не имеет права продать свою лошадь, не спросясь начальства, хотя бы эта лошадь пришла в совершенную негодность; но зато казак имеет право быть посаженным на несколько дней в кутузку за невычищенные сапоги или запыленное седло. Здесь не раз упоминалось о гнете земских начальников. Что такое земский начальник по сравнению с нашим военным администратором, для которого закон не писан ни в буквальном, ни в переносном смысле, с военным администратором, при посещении которого воздух станицы насыщается трехэтажными словами, обращенными как к казаку, еще не отбывшему своих военных обязанностей, так и к старику, его отцу. Я как сейчас вижу перед собой эти знакомые фигуры, вижу и молодого казака в чекмене, в шароварах с лампасами, в неуклюжих сапогах, голенища которых похожи на широкие лопухи, и старика, его отца, униженно упрашивающего "его высокоблагородие" принять представленную на смотр лошадку. А "его высокоблагородие", сытый, полупьяный, подчищенный офицер, не принимает лошади, находя ее или недостаточно подкормленной, или обнаруживая в ней скрытые пороки, известные только ему одному. А нижнему чину-казаку и старому отцу его предстоят новые затраты, истощающие хозяйство, новые заботы о сокрушении об исправности снаряжения. Ведь казак на алтарь отечества несет не только свою силу, свою молодость и жизнь, он должен предстать на сей алтарь во всеоружии нижнего чана, в полном обмундировании, на свой счет сделанном, со значительной частью вооружения и даже с частью продовольственного запаса. И
он берет у своей семьи, у своих детей на снаряжение сотни рублей, и сколько крепких казачьих хозяйств, в которых не было недостатка в сильных молодых работниках, разорялись на долгие годы, именно в силу того, что эти молодые, сильные работники должны были унести на царскую службу почти все сбережения, скопленные целым рядом поколений. И, разоряя казака, начальство постоянно внушает ему, что это делается во имя его долга перед отечеством, во имя военного звания, во имя его присяги; внушает, дабы в забитой и темной голове казака ничего, кроме благоговения к своим разорителям, не было, дабы ни тени сомнения, тем паче ропота, в законности этого не возникало. Никакая казарма, никакая солдатская муштровка не может идти в сравнение с этим своеобразным воспитательным режимом, сковавшим все существование казака.
Чтобы сохранить человеческий облик в этих условиях, нужна масса усилий. Эта беспощадная муштровка тяготеет над каждым казаком около четверти столетия, тяготела над его отцом и дедом - начало ее идет с николаевских времен. Она постоянно истощает хозяйство его, а главным образом - опустошает душу. Ею окрашено существование казака в молодые годы и в старости, потому что едва успеет казак отбыть свою службу, как подходит служебный возраст брата, а там детей, внуков. И все это сопровождается значительными затратами, разоряющими хозяйство, унизительными понуканиями, напоминаниями начальства. Такие понукания проникают решительно все циркуляры, или -- на военном языке -- приказы по военному ведомству, приказы, в которых разные титулованные и нетитулованные казнокрады напоминали казакам об их долге, забывая о своем собственном. Вне этих приказов казак немыслим. Всякое пребывание вне станицы, вне атмосферы этой начальственной опеки, всякая частная служба,
посторонние заработки для него закрыты, потому что он имеет право лишь кратковременной отлучки из станицы, потому что он постоянно должен быть в готовности разить врага. Ему закрыт также доступ к образованию, ибо невежество было признано лучшим средством сохранить воинский казачий дух…”
Федор КРЮКОВ. РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ ПЕРВОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ. Государственная Дума: Стенографические отчеты. 1906. Том II, с.1311-1316.
”Обращение «
Ко всему трудовому казачеству» с постановлением об отмене обязательной воинской повинности и о других льготах казакам9(22) декабря 1917г.
Властью революционных рабочих и крестьян Совет Народных Комиссаров объявляет всему трудовому казачеству Дона, Кубани, Урала и Сибири, что Рабочее и Крестьянское правительство ставит своей ближайшей задачей разрешение земельного вопроса в казачьих областях в интересах трудового казачества и всех трудящихся на основе советской программы и принимая во внимание все местные и бытовые условия и в согласии с голосом трудового казачества на местах. В настоящее время Совет Народных Комиссаров постановляет:
1) Отменить обязательную военную повинность казаков и заменить постоянную службу краткосрочным обучением при станицах.
2) Принять на счет государства обмундирование и снаряжение казаков, призванных на военную службу.
3) Отменить еженедельные дежурства казаков при станичных правлениях, зимние занятия, смотры и лагери.
4) Установить полную свободу передвижения казаков.
5) Вменить в обязанность соответствующим органам при народном комиссаре по военным делам по всем перечисленным пунктам представить подробные законопроекты на утверждение Совета Народных Комиссаров.
Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин).
Народный комиссар по военным делам Н. Подвойский.
Управляющий делами Совета Народных Комиссаров В. Бонч-Бруевич.
Секретарь Совета Народных Комиссаров Н. Горбунов”
Декреты Советской власти. М. ГосИздатПолитЛитературы, 1957, Том I, с.198-199.
”… С докладом «О положении на Дону и перспективах будущего устройства края» выступил на заседании Круга 1 мая 1918 года П.Н.
Краснов. Будущий войсковой атаман утверждал: «…силою исторических событий Дон оторвался от России… Путь спасения Дона лежит в окончательном его отделении от матушки России… Дону теперь же необходимо образовать самостоятельное государство-республику [Государственный Архив Ростовской Области Ф.861. Оп.1. Д.46. Л.4-5]…”
” ПРИКАЗЪ Всевеликому Войску Донскому № 1
4/7 мая 1918 года, гор. Новочеркасскъ.
„Волею Круга Спасенiя Дона я избранъ на постъ Донского Атамана съ предоставлениемъ мнѣ полной власти во всемъ объемѣ. Объявляю при семъ „Основные Законы Всевеликаго войска Донского" предписываю всѣмъ вѣдомствамъ, учреждениямъ и всѣмъ вообще казакамъ и гражданамъ войска Донского ими руководствоваться. Въ тяжелые, дни общей государственной разрухи приходится мнѣ вступать въ управление Войскомъ. Вчерашний внѣшний врагъ,
австро-германцы, вошли въ пределы войска для борьбы въ союзѣ съ нами съ бандами красногвардейцевъ и водворения на Дону полнаго порядка. Далеко не все Войско очищено отъ разбойниковъ и темныхъ силъ, которыя смущаютъ простую душу казака. Врагъ разбитъ наружно, но остался внутри Войска и борьба съ нимъ стала еще болѣе трудна, потому что онъ очень часто будетъ прикрываться личиною друга и вести тайную работу растлѣвая умы и сердца казаковъ и гражданъ войска…
я требую, чтобы все воздержались отъ какихъ бы то ни было выходокъ по отношешю къ германскимъ войскамъ и смотрели бы на нихъ такъ же, какъ на свои части. Зная строгую дисциплину германской армии, я увѣренъ, что намъ удастся сохранить хорошия отношешя до техъ поръ, пока германцамъ придется оставаться у насъ для охраны порядка и пока мы не создадимъ своей армии, которая сможетъ сама охранить личную бозопасность и неприкосновенность гражданина безъ помощи иностранныхъ гостей… А обо мне знайте, что для меня дороже всего честь, слава и процветание Всевеликаго Войска Донского, выше котораго для меня нетъ ничего…
Донской Атаманъ, Генралъ-маiоръ КРАСНОВЪ
… начало антибольшевистскому движению положила Гундоровская станица… на помощь къ Гундоровцамъ подошелъ немецкий отрядъ.
Объединенными действиями немцевъ и казаковъ большевики были разбиты на голову. Съ этого началось постепенное освобождение Донецкаго округа отъ советской власти…”
Донская Лѣтопись. Сборникъ матерiаловъ № 3 по новѣйшей исторiи Донского Казачества со времени Русской революцiи 1917 года. Бѣлградъ. Типография Савичъ и Комп. Изданiе Донской исторической комиссiи, 1924г, с.25-26, 320-321.
”…Торжественно,
с хлебом-солью встречала приближавшиеся германские войска мятежная верхушка донского казачества почувствовавшая, что в войне против Советской России у нее впервые появился очень могущественный союзник в лице кайзеровских войск.… «Кругом спасения Дона», в мае 1918 года, было принято постановление о расказачивании красных казаков и лиц, дезертировавших из армии Донской республики. В нем говорилось: «
Казаковъ, участвующихъ въ советскихъ войскахъ и большевистскихъ организаціяхъ, исключить из казачьяго сословія по приговорам надлежащихъ станичныхъ обществ»… Общее число лиц подвергнутых «
расказачиванию», с реквизицией земельного пая и недвижимого имущества за время существования Донской республики составило около 30 тысяч человек. А в октябре 1918 года вышел Указ Большого войскового круга, направленный против казаков-фронтовиков, вступивших в Красную Армию. Всех красных
казаков, попавших в плен, Указ требовал казнить…”
”…Жестокие
репрессии «пр-ва» Краснова (за период его правления расстреляны и повешены 45 тыс. казаков) лишь усиливали недовольство. В станице Вёшенская произошло восстание 28-го казачьего полка. Во время начавшегося в янв. 1919 наступления Кр. Армии на Дону переход казаков на ее сторону принял массовый характер… Разгром белоказачьей Донской А и распри красновского «пр-ва» с командованием Добровольч. А. привели к отставке Краснова…”
Гражданская война и военная интервенция в СССР. М. Советская энциклопедия, 1983, с.200.
”Военная Коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела дело по обвинению арестованных
агентов германской разведки, главарей вооруженных белогвардейских частей в период гражданской войны атамана Краснова П. Н., генерал-лейтенанта белой армии Шкуро А. Г., командира «Дикой дивизии» генерал-майора белой армии князя Султан-Гирей Клыч, генерал-майора белой армии Краснова С. Н. и генерал-майора белой армии Доманова Т. И., а также генерала германской армии, эсэсовца фон-Панвиц Гельмута в том, что по заданию германской разведки они в период Отечественной войны вели посредством сформированных ими белогвардейских отрядов вооруженную борьбу против Советского Союза и проводили активную шпионско-диверсионную и террористическую деятельность против СССР. Все обвиняемые признали себя виновными в предъявленных им обвинениях.
В соответствии с п. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила обвиняемых Краснова П. Н., Шкуро А. Г., Султан-Гирей, Краснова С. Н., Доманова Т. И. и фон-Панвиц
к смертной казни через повешение. Приговор приведен в исполнение.”
Газета ПРАВДА №15 (10406) от 17 января 1947, стр.4.