Идлиб остаётся в руках протурецких боевиков. Как будут развиваться события? Гость Анны Шафран в студии "Вестей ФМ" – тюрколог, директор Центра востоковедных исследований международных отношений и публичной дипломатии Владимир Аватков.
ШАФРАН: Вопрос простой: что, турки действительно готовы совсем прямо отморозиться уже сейчас?
АВАТКОВ: Пусть этот проект с предложением перекрытия пролива полежит на столе у Эрдогана, скорее всего, он его уберёт в ящик, будем надеяться. Если нет, то пусть ускоренно копают второй канал Босфор, который они так собирались построить, может быть, за ночь им это удастся. Но на самом деле вопрос достаточно серьёзный. Я сейчас попытался открыть Конвенцию Монтрё, но не могу её найти так оперативно. Могу сказать, что, если мне память не изменяет, в 20 или в 21 статье этой конвенции речь идёт о том, что Турция имеет право распоряжаться проливами в случае, если она признаёт себя воюющей стороной, или если она чувствует, ощущает, я не помню, как написано точно, угрозу. И в этом плане Турция, ссылаясь на Конвенцию Монтрё, может попробовать это сделать, но это нанесёт достаточно серьёзный урон не только российским кораблям, проходящим через пролив, но это нанесёт удар и по турецкой экономике. Это нанесёт удар по Турции в целом. Только недавно были опубликованы цифры двустороннего торгового оборота России и Турции за прошлый год, и необходимо отметить, что мы в общем объёме, если мне память не изменяет, находимся на втором месте по нашему экспорту в Турецкую Республику. И Турция направляет в Россию такое количество товаров, которое позволяет нам быть шестым партнёром для Турции в плане импорта.
ШАФРАН: Кстати говоря, по поводу Конвенции Монтрё, я сейчас оперативно нашла. Действительно, статья 20 говорит о том, что во время войны, когда Турция является воюющей стороной, постановление статей, ранее обозначенных, не будет применяться, проход военных кораблей будет зависеть исключительно от усмотрения турецкого правительства. И дальше 21 статья развивает эту мысль.
АВАТКОВ: Вот, собственно, об этом-то и речь. Но это будет таким ударом по Турции, что ей нужно 10 раз подумать, нужно ей это или не нужно. И, в общем-то, сегодня мы стоим перед вот этой страшной ситуацией, в которой Турции нужно решать, что будет торжествовать в её внешнем политическом курсе, прагматизм или идейно-ценностный фактор, причём настолько яркий и жёсткий, который затмит всё. Турция проводит достаточно активную жёсткую внешнеполитическую линию. Для многих было неожиданностью то, что она делает относительно Сирийской Арабской Республики. Но для меня, например, не было неожиданностью, потому что Турция ни разу не отказывалась от своих планов экспансионистского характера по влиянию на целый ряд государств. Это соответствует всем её установкам, будь то в виде неопантюркизма, где она пытается влиять на тюркские государства и тюркоязычные народы России, будь то в виде неоосманизма, где она пытается сформировать это бывшее османское пространство и управлять им в рамках вот этих своих возможностей по формированию лоббистских групп. В любом случае все идеологические концепции, которые существуют во внешней политике Турции, подразумевают существенное доминирование через различные механизмы. И в данном случае, если мы говорим о Сирийской Арабской Республике, то так как не получилось изначально быстро, в виде блицкрига сменить власть в Сирии, сегодня Турция это пытается делать, несмотря ни на что.
Полностью можно посмотреть выпуск тут.
