Нынешний украинский режим практически ежедневно доказывает свою нацистскую сущность, причем вместо корректировок, которые требуют его западные союзники, Киев даже в условно-визуальном виде не собирается учитывать, а гайки, например, в виде закона об образовании, напротив, закручиваются.
Украинские политики называют жителей Донбасса «недочеловеками», не раз публично призывали к их ликвидации.
Помните, как в 2014 году этот (на фото) Богдан Буткевич, ныне ведущий одного из украинских каналов ТВ, призывал убивать жителей Донбасса.
Все внутриполитические процессы - преследование инакомыслящих, пытки, введение цензуры, политические убийства, террор бандер-активистов - происходят на фоне войны на уничтожение населения Донбасса, которую четвертый год ведут ВСУ, Нацгвардия, националистические батальоны.
Украинские СМИ и система образования войну и внутренний террор поддерживают, фактов и фамилий людей этой категории, наверное, больше, чем политиков и военных преступников.
Беспредел уже начинает тревожить европейские структуры и даже правительства, что рано или поздно поставит вопрос о смене политического режима (любым способом) и проведении неких процессов перевоспитания общества. Именно общества, так как на Украине в фашизм и нацизм повалили не только политики, но и журналисты, учителя, общественники, деятели искусства.
* * *
Масштабное или, как его в своё время назвали, индустриальное общественное перевоспитание не является новинкой для человечества, однако наиболее эффективным и радикальным оно было в конце 40-х - начале 50-х годов в Германии, Японии, Италии и странах с коллаборационистскими режимами в период Второй мировой войны.
Характерно, что система денацификации, ее методики являются изобретением передовой западной психологической мысли, вплоть до предложений Карла Юнга, определившего проблему европейских наций как отсутствие совести и коллективный нарциссизм, когда индивидуумы удовлетворялись через успех, который якобы испытывает их нация.
С нацистами в СССР поступали быстро и эффективно с помощью петли и табурета, советов со стороны никто не ждал. Собственно, самосуды происходили и во всех странах Европы.
Скажем, в Италии «очищению» были подвергнуты 800 тыс. человек. При этом в период активной и «самостоятельной дефашизации» были казнены через самосуд и партизанские трибуналы 1732 человека.
Линчевание требовало от цивилизованного мира системы.
Для Германии систему закрепили решения Потсдамской конференции, предполагавшие очищение немецкой культуры, экономики, СМИ, общества и политики. Немцы были признаны больной нацией и ее принялись лечить.
Для этого создали структуру денацификации (трибуналы, комиссии) и определили ее субъекты.
Субъекты в целом делились на три группы: главные виновные, виновные (активисты, военные и сотрудничающие с ними, получатели выгоды), соучастники.
Итоговые цифры этого процесса внушительны - в американской зоне были рассмотрены 3,5 млн. дел, в английской зоне за два года рассмотрели 2 млн. дел.
Как при любой бюрократии, в процессе денацификации составлялись списки, на основе которых заполнялась анкета из 131 вопроса. Правильность заполнения анкеты должны были удостоверить своей подписью еще несколько человек, знавших анкетируемого. После проверок и методик «очищения мозга» человеку выдавалась справка о прохождении денацификации. Справка давала основание получения продовольственной карточки, вида на жительство и трудоустройства.
Уклонение от денацификации преследовалось.
Наиболее радикальными способами денацификации были расстрелы, тюремные наказания, исправительные работы, лишение прав занятия определенными видами деятельности, конфискация имущества и штрафы.
Во главу угла перевоспитания значительной части населения была «прививка покаянием», общество должно было признать свои ошибки и преступления.
Политолог К. Васмунд писал: «Денацификация и перевоспитание, по первоначальному замыслу союзников, имеют такую же тесную взаимную связь, как поршень и цилиндр машины… Замысел предусматривал воспитание или перевоспитание взрослых и особенно детей и молодежи в убеждённых демократов с помощью надежных, политически безупречных немцев, посредством прессы, радио, кино».
Общество должно было пережить шок, не только шок страха наказания, но и шок моральной ответственности за содеянное.
Для этого в Германии, Австрии, Франции и Голландии предусматривалась шоковая терапия: от перезахоронений жертв нацизма голыми руками, осмотров концлагерей до принудительных просмотров документальных фильмов о преступлениях Третьего рейха.
Были запрещены все СМИ нацистов, введена цензура и лицензирование журналистов. Отдельной проверке и преследованиям подвергались учителя, были полностью заменены учебные программы.
Причем нельзя забывать, что после принятия закона № 104, с 5 марта 1946 года в американской зоне денацификацию доверили не оккупационным, а немецкими властями. Разумеется, под контролем.
В других европейских странах дела обстояли даже круче. Согласно правительственным оценкам, во время и вскоре после освобождения французские партизаны казнили примерно 4500 коллаборационистов, встречается цифра 9 тысяч.
В Голландии было совершено более 150 тыс. арестов, в Норвегии 8 тыс. арестов. Масштабные процессы денацификации происходили в Бельгии и Дании. Тысячи людей, в разной мере сотрудничавших с нацистами, были лишены гражданских прав и права работы по профессии.
Отдельно стоит вспомнить о медийщиках, учителях и преподавателях вузов, артистах…
В послевоенной денацифицирующейся Европе к этим гражданам относились не только как к «сотрудничавшим», но и как к преступникам, «развращающим нацию информационно и духовно».
Авторитетный историк М.И. Семиряга в книге «Коллаборационизм: природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны» приводит категории и цифры наказанных за эти преступления.
По сообщению министра иностранных дел в новом правительстве Жоржа Бидо (срок правления с 7 февраля по 24 июня 1950 года), в 1944 г. было казнено (стихийно, без суда) 105 тысяч коллаборационистов.
В Бельгии в конце 1944-1945 гг. были осуждены к смерти и повешены более 70 пронемецких журналистов.
В Нидерландах под судебные разбирательства попали все вообще журналисты, работавшие в СМИ во время оккупации. Те из них, кто сотрудничал с пронемецкими изданиями, получили тюремные сроки и запрет на профессиональную деятельность на годы вперед.
В Болгарии, бывшей союзнице рейха, в конце 1944 года были арестованы все журналисты, работавшие в пронацистских газетах.
Да и повешенный в Нюрнберге Юлиус Штрейхер был казнен не за прямое участие в геноциде или военных преступлениях. Его засунули в петлю за его письменную пропаганду в газете «Дер Штюрмер».
И он, конечно, возмущался перед виселицей: «А нас-то за шо?»
* * *
На Украине большинство фактов агрессивных, а то и вовсе шовинистических призывов к массовым убийствам вроде тех, что делал испугавшийся после Богдан Буткевич, было зафиксировано, как были зафиксированы и призывы Романа Скрыпина, Виктора Трегубова, Мирослава Гая.
Нельзя забыть фашиствующий и националистический трёп ректоров, певцов, актеров. Никто не заставлял их упражняться в человеконенавистничестве, но они не смолчали. Значит, могут ответить. Они не VIP-персоны, их даже Запад легко сдаст, ведь кого-то сдавать все равно надо будет.
Сегодня интеллектуалами по разные стороны украинской границы уже стали вестись разговоры о коллективной или индивидуальной вине украинства.
Украина пролила слишком много крови (и собирается пролить еще), а это не прощают ни свои, ни чужие.
Не может продолжаться долго то, что творится на Украине сегодня.
Например, президент Украины 29 сентября в обращении к «украинскому народу» по случаю 76-й годовщины трагедии в Бабьем Яру заявил: «Сегодня вся Украина – от границы, которая объединяет нас с демократической Европой, к границе, которая отделяет нас от страны-агрессора, - является территорией толерантности, уважения к жизни и достоинству каждого человека, свободного развития представителей разных этносов и вероисповеданий». А в Брюсселе в здании Европарламента 27 сентября были шокированы картиной развернутых на Украине массовых репрессий и преследований инакомыслящих, в повестку первого дня осенней сессии ПЕСЕ срочно был внесен вопрос о проведении дебатов о вступлении в силу в Украине закона «Об образовании».
В то же время ярый националист, народный депутат Верховной рады публично выступает против мирного разрешения конфликта в Донбассе, который-то и начался из-за прихода к власти в Киеве неонацистов, одним из первых решений которых и было решение об отмене закона о языке. «То есть в "Минск" можно играть, - утверждает Ярош. - Можно говорить, мол, да, когда-то мы имплементируем, чтобы оттянуть время, как я вижу. Выиграть время, чтобы укрепить обороноспособность нашей страны, а потом зайти и зачистить всю ту гадость, которая там с оружием в руках воюет против Украины». Повторяет то, что в 2014 году было сказано Филатовым, нынешним мэром Днепропетровска (Днепра): «Нужно давать мразям любые обещания, гарантии и идти на любые уступки. …А вешать… Вешать их надо потом».
Рано или поздно нынешний режим на Украине сменят, с этого начнется дебандеризация. Какой она будет, мы пока не знаем. Доведут ли граждан Украины до осознания собственной ответственности, не ясно. Но классификацию виновных, предложенную американцами в 1945 году, стоит перенять.
Все уехать из страны не смогут.
Да и надо помнить, откуда, как и для чего вернули Адольфа Эйхмана…
https://odnarodyna.org/print/41920
Собери из предложенного слово "ВЕЧНОСТЬ".