Sevpolitforum.info

14 октября Украина отметила День украинского казачества, праздник Покровы Пречистой Богородицы и 65 годовщину основания Украинской повстанческой армии (УПА). По этому случаю мы пообщались с Левко ЛУКЬЯНЕНКО — одним из самых легендарных представителей украинского диссиденства, основателя Украинско-Хельсинского общества, автора многочисленных книг. В свои 80 лет он остается чрезвычайно открытым для представителей СМИ и общественности.
— Левко Григорьевич, Вы были Чрезвычайным и Полномочным Послом Украины в Канаде. Как празднует там украинская диаспора годовщины УПА?

— День УПА в Канаде отмечают очень широко, потому что политическая эмиграция, появившиеся там после Второй мировой войны, очень активна. День УПА для них — большой день. Они проводят различные конференции и собрания, на которых присутствуют в военной одежде бывшие воины УПА, рассказывают о войне и боях. Возле Торонто, в селе Киев, украинская диаспора Канады поставила очень талантливый памятник воину УПА. Это большая вертикальная гранитная плита метров четыре—пять, на которой стоит воин в мазепенке, а сбоку висит надпись «УПА», но выделяется он не очень, акцент в памятнике сделан на красивом, стройном воине.
До независимости Украины диаспора не просто праздновала, а продолжала борьбу. Они обращались к посольствам, канадской власти, ООН, устраивали демонстрации перед русским посольством. Потом создали организацию Антибольшевистский блок народов (АБН), которой руководил Ярослав Стецко — бывшый председатель бандеровского правительства.
В Канаде быть украинцем очень почетно. Они без случая и при случае обязательно вам скажут, что имеют украинское происхождение. Из-за того, что множество потомков украинцев не знают украинского языка, они могут сказать это по-английски, но подчеркнут это с гордостью. Украинцы в Канаде себя очень хорошо зарекомендовали, например, в тех кварталах, где живут украинцы, не нужно полисменов, а такие их черты, как трудолюбие и честность, заслужили почет среди англосаксов.
— Всеукраинское братство ОУН — УПА с 1995 года принадлежит к Европейской конфедерации ветеранов Второй мировой войны, в Украине же оно до сих пор не признано. Как Вы думаете, будет достаточно ли политической воли и патриотизма новоизбранному парламенту предоставить воинам УПА статус ветеранов войны?

— Президент наш склонен к тому, чтобы решить эту проблему в патриотическом духе, но раньше он этого не делал, потому что Верховная Рада была, мягко говоря, непатриотической. Мы уже вступили в семнадцатый год независимости, и до сих пор еще не было ни одной Верховной Рады патриотической. Я думаю, что новоизбранный парламент это сделает, потому что теперь мы впервые имеем ситуацию, когда демократическая сторона в нем имеет на четыре— шесть голосов больше, чем на той антиукраинской стороне. Это серьезный фактор, и поэтому можно будет проводить патриотические мероприятия. +

— В одной из своих книг Вы написали, что имеете казацкие корни. Знаете ли Вы точно, кто были Ваши предки и под командованием какого гетмана воевали?

— Такой глубокой истории я не знаю, но в Городнянском районе Черниговской области, откуда я родом, была сотня черниговского полка во времена гетманщины. Село наше Хриповка, согластно легенде, основано казаком Хрипатым в XVII веке. На боковых сторонах деревянных домов были прибиты жестянки, на которых было написано: «Казак Никифор Скойбида» или «Мещанин Иван Петренко». В нашем селе было три слоя: казаки, панские люди и мещане. Я принадлежу к казацкому роду как по линии отца, так и по линии матери. Их родители и деды не были обязаны отрабатывать барщину. Моя мать имела девичью фамилию Скойбида. И если был казак Никифор Скойбида, то это записывалось в церковные книги и об этом знали все люди. Больше третьей части жителей нашего села было казацким, то есть мещан и панов в селе было меньшинство.
И еще я могу с гордостью сказать, что в Верховной Раде (не вспомню, второго или третьего созыва) нас собралось человек 12 депутатов, и мы поехали в Софию Киевскую, где во время очень торжественной церемонии Патриарх Владимир Романюк восстановил нас в казацком реестре. Так что теперь я могу считать себя настоящим казаком.
— В данное время в Украине существует около 30 казацких организаций. К которой из них вы принадлежите?

— Я отношу себя к Запорожскому казачеству Сеч, гетманом которого является Владимир Гоменюк. Но эта моя принадлежность очень условна. Я не удовлетворен организационным состоянием казачества, потому что есть часть казацких организаций, созданных русскими шовинистами и презирающих украинский язык. С тем всем казачеством нужно разбираться, а у меня не было времени заниматься этим в парламенте, и пока что это все происходит без меня. Но сама идея возрождения казачества очень положительная, и я доволен, что это все делается. Я знаю, что подготовлен законопроект, который будет принят Верховной Радой, и я думаю, что в нем будут поставлены условия, которым должно отвечать казачество. Во всяком случае, оно должно любить Украину, пользоваться украинским языком и отстаивать его, придерживаться украинских обычаев и традиций, бороться за украинскую Украину и за восстановление наших духовных ценностей. Если казак этого не будет делать, то он окажется вне пределов организации. Такая чистка сейчас просто необходима, потому что существует множество организаций, не любящих Украину.
— Левко Григорьевич, как Вы считаете, выполняет ли современное казачество по отношению к обществу и к молодежи в частности ту патриотическую и воспитательную функцию, которую оно взяло на себя?

— Не в той мере, в какой бы хотелось. Например, оно не смогло очистить украинскую землю от имперских символов, позорящих нашу нацию. Но казачество сумело отстоять протест против открытия памятника русской царице Екатерине II. Оно остановило ту антиукраинскую акцию, и в этом ему большой плюс.
— Известно, что вы на этот раз не баллотировались в Верховную Раду и занимаетесь написанием книги. О чем она?

— Книга будет о моем заключении, о тюрьме, о концлагере, как мы там сидели, что думали и делали.
— В одной из Ваших книг написано, что Вы всегда хотели путешествовать. В каких странах Вы успели побывать после заключения?

— Еще до заключения, в армии, я служил в Австрии, ездил тогда в Венгрию, побывал в Германии. В Советском Союзе был в Азербайджане и Грузии. Потом я так долго был в Сибири, что мне не хочется некуда ехать. Если я и выезжал куда-то за границу, уже будучи депутатом, то только в силу необходимости. Особой тяги куда-то ехать не имел, потому что соскучился по Украине — мне хотелось быть дома. Но в силу своих обязанностей Посла был в Канаде, до того ездил в командировку в США. Когда был президентом украинского звена Всемирной лиги за свободу демократии, то ездил в Тайвань. Когда же был председателем Украинско-Хельсинского общества, два месяца находился в политической разведке в Бельгии, Франции и Германии. Однажды ездил в Австралию.
— А были ли Вы после заключения в местах своей ссылки?

— В 1998 году однажды ездил в Кучино, в музей той тюрьмы, где я был. Ее организовали русские диссиденты, вместе с которыми я сидел. Теперь поддерживаю связи с некоторыми россиянами, но больше с украинцами.
— Левко Григорьевич, по Вашему мнению, когда наконец Украина станет украинской?

— Российское колониальное рабство покалечило нас, мы — больная нация. Это будет не совсем скоро, но я не придерживаюсь того мнения, что нам для этого понадобится столько же время, как Моисею, который выводил сорок лет евреев из Египта и водил их по пустыне, чтобы умерло старшее поколение, жившее в рабстве. Я думаю, что у нас этот процесс состоится быстрее.
Алла ШЕРШЕНЬ, специально для «Дня»