— Кто главнее на борту — президент или командир воздушного судна?
— Командир корабля. В любом случае!
— Часто ли вам приходилось отказывать Путину в его просьбах относительно маршрутов, схемы полёта?
— Приходилось. Владимиру Владимировичу приходилось.
— Слушался?
— Вызывал меня, как правило, в кабинет, спрашивал причину, например ухода на второй круг. Я ему объяснял, он говорил: «Хорошо, безопасность в первую очередь». Единственный случай был с Ельциным, который заставил садиться при плохих погодных условиях.
— Путин не рискует?
— Ни в коем случае. Нет значит нет. Даже если бы он сказал садиться, я бы в это время, уже с большим опытом налёта, всё равно ему отказал бы. И он бы не обиделся! Владимир Владимирович в этом плане очень дисциплинированный человек.
— А что за случай с Борисом Николаевичем, который приказал вам садиться в плохую погоду, куда спешил?
— Это был полёт в Лондон, очень запомнился. Мы садились практически при нулевой видимости. Президент тогда на меня обиделся очень сильно, когда я хотел уйти на запасной аэродром. «Не хочу на запасной, меня ждёт королева!» — отрезал Ельцин. После всем остальным я запретил так делать. Мы садились, ни зги не видно, зарулили, пришёл руководитель полётов аэропорта Хитроу и слёзно попросил показать кабину. Когда он увидел, сказал: «Ничего себе, при такой системе захода на посадку вы не должны были здесь сесть». Удивился, пожал руку и ушёл. Мне это, честно говоря, импонировало, но рисковать нельзя. Впрочем, я был уверен, что, если не увижу землю, всегда уйду, топлива было много, машина лёгкая, могли уйти на запасной аэродром, хоть в Москву вернуться. Но посчастливилось. Система работала великолепно, отключил автопилот практически у земли, увидев расплывчатый ковёр (его расстелили для Ельцина. — Прим. ред.), штурман диктовал высоту, я плавно добирал штурвал. Мы мягонько сели.
http://lifenews.ru/news/197219
