В конфликте на Украине наступил решающий момент: после объявления о прекращении огня и отвода тяжелых вооружений стороны должны приступить к политическому урегулированию. Глава МИД Украины ПАВЕЛ КЛИМКИН рассказал специальному корреспонденту “Ъ” ЕЛЕНЕ ЧЕРНЕНКО, что мешает начать диалог о проведении местных выборов, кого из ополченцев украинские власти готовы амнистировать и почему за модель децентрализации Киев намерен взять Польшу.
— Как вы оцениваете реализацию первых пунктов «Комплекса мер по выполнению минских соглашений» от 12 февраля — прекращение огня и отвод тяжелых вооружений?
— Если отвечать дипломатично, то скажу так: сдержанно. А если по-настоящему, то, конечно: очень негативно. Прекращение огня должно привести к тому, чтобы больше не было жертв и раненых. А у нас уже почти 70 человек погибло.
— Это с момента объявления о прекращении огня?
— Да. Количество раненых намного больше. Прекращение огня или есть, или его нет. Когда я слышу разговоры о том, что никакое прекращение огня не бывает идеальным, во мне это вызывает только эмоции. Считаю, что в данном случае каждый должен сделать все, чтобы двигаться к миру.
Во-первых, нужно все же установить режим прекращения огня. Во-вторых, нужно честно отвести тяжелую артиллерию и не использовать этот отвод для того, чтобы получать тактические преимущества. И, в-третьих, нужно быть честным перед самим собой и перед теми, на кого возложены функции контроля. Я говорю о специальной мониторинговой миссия ОБСЕ. Наблюдателям нужно показать, как отводится, что отводится, откуда и куда. Четыре очень простых критерия. Чего не нужно делать, так это создавать дополнительную концентрацию сил на территории Донецка и Луганска или вместо реального отвода менять старое вооружение на новое. У нас есть уникальный шанс прийти к миру, и мы должны его использовать. Мы к этому готовы.
— У миссии ОБСЕ претензии к обеим сторонам. Из ее отчетов следует, что режим прекращения огня нарушался и с территорий, контролируемых правительственными силами.
— Заявляю вам со всей ответственностью: мы отвечали исключительно на случаи огня с той стороны. А с той стороны были не только нарушения, но и танковые атаки, например в районе Широкино, причем не один и не два раза. Это никак не похоже на прекращение огня, и, к сожалению, нам пришлось отвечать. Если на вас едут танки, то очень трудно оставаться безучастным. И это не сарказм, к сожалению.
— Кроме того, в миссии ОБСЕ сетовали, что и Киев не представил данных по тем четырем пунктам, которые вы упоминали. Также в отчетах говорится о случаях, когда украинские военные не разрешали наблюдателям сопровождать их колонны с отводимым вооружением, и примерах, когда техника исчезала из мест хранения.
— Действительно, было пару (проблемных.— “Ъ”) случаев — поздно вечером или ночью. Дело в том, что миссия ОБСЕ, к сожалению, не может в ночное время осуществлять свои функции. Они ночью не работают. Не фиксируют ночные нарушения режима прекращения огня — хотя в это время происходят главные обстрелы — и не наблюдают за отводом. Поэтому нам вечером приходилось прекращать движение, а утром его снова возобновлять. Еще был один случай, когда колонна с вооружениями шла через воинскую часть. Но эти случаи были единичными. Мы их полностью с ОБСЕ уладили. И ОБСЕ к нам по этому поводу не имеет никаких претензий. Для меня этот вопрос принципиальный: или мы друг другу доверяем и тем, кто с нами работает, или нет. Если мы этого не делаем, то это не процесс прекращения огня, а фейк. Этого мы не должны допустить.
— Тем не менее миссия ОБСЕ до сих пор не может официально подтвердить отвод вооружений. Наблюдатели ссылаются на нехватку информации и ограничение свободы передвижения. А вы можете подтвердить, что с правительственной стороны отвод полностью завершен?
— Могу. По сообщениям наших военных, этот процесс завершен. Причем под контролем ОБСЕ.
— Ополченцы тоже говорят, что отвели свои вооружения и что сотрудничают с ОБСЕ.
— Они постоянно не пускают сотрудников миссии ОБСЕ (на контролируемые ими территории.— “Ъ”). У нас есть масса самых разнообразных сведений, что они прячут технику в ангарах и на брошенных заводах. Мы неоднократно обращались к ОБСЕ с просьбой проверить эту информацию. Сотрудников миссии ОБСЕ туда либо не пускают, либо они туда не могут попасть из соображений безопасности.
— В отчетах ОБСЕ об этом не сказано.
— Мы обращались официально. Это же не просто некие слухи, они зафиксированы.
http://www.globalaffairs.ru/ukraine_cry ... miru-17355советую к прочтению и это уровень укро мида. Действительно, в украине не с кем договариваться.
