С ленты.ру
Quote:
Ровно год назад в Белоруссии прошли президентские выборы, с которых и начался самый масштабный кризис в современной истории страны. Действующий глава государства Александр Лукашенко в шестой раз одержал победу, набрав, по официальным данным, 80,1 процента голосов. Оппозиция не согласилась с такими результатами, ее сторонники вышли на улицы. Результатом стали погибшие, данные о числе которых разнятся, сотни раненых и тысячи пострадавших от пыток и травли. Сейчас кажется, что все эти люди пострадали зря, и протест провалился. Однако сообщения о новых пытках и репрессиях приходят из Белоруссии даже спустя год после начала протестов, и кризис, очевидно, даже не думает заканчиваться. Белорусский политолог Дмитрий Болкунец объяснил «Ленте.ру», в чем ошиблись противники Лукашенко, как сильно изменились белорусы за этот трудный год и сколько еще трудностей им предстоит.
Враги и друзья
Удалось ли чего-то добиться оппозиции? Конечно. Такого прорыва, который сейчас случился, не было никогда в белорусской истории. Никогда еще политический кризис не длился так долго, обычно это занимало несколько месяцев. Для меня очевидно, что в текущей ситуации Лукашенко не имеет шансов устоять, он может только оттянуть время своего ухода и для всех очевидно — и для России, и для Китая, и для Европы, — что время Лукашенко ушло, и все ведут обратный отсчет. Он оказался в изоляции, и есть понимание, что на смену ему придут люди уже совершенно новой формации.
Однако оппозиции все же не удалось достигнуть своей главной цели — устранить Лукашенко или добиться перевыборов. Получается, это все же провал, а не прорыв, разве нет? И почему оппозиция потерпела неудачу?
Я бы все-таки отметил, что начиная с мая 2020 года, когда стала известна дата президентских выборов, никто всерьез не планировал никакой уличной протестной активности. Это было абсолютно спонтанное народное движение. Несмотря на то, что белорусская пропаганда сейчас пытается представить все так, будто протесты планировались годами, никто никаких планов по захвату власти не имел. То, что люди вышли, это действительно было такое народное восстание, народный бунт. Если бы у оппозиции были планы как-то оседлать протест, то, наверное, Лукашенко уже бы сидел в СИЗО или бежал бы из страны.
Очевидно, что в августе прошлого года на улицах не было лидеров, был просто народный протест без каких-то вождей. Потом протестная активность ушла с улицы, но не прекратилась. Есть огромное количество других инициатив, которые достаточно сильно бьют по режиму. Например, активность так называемых киберпартизан, которые вскрыли практически всю базу паспортных данных КГБ Белоруссии, разведслужб, базу данных судей и так далее. Это очень серьезный удар по устойчивости режима. По экономической стабильности Лукашенко бьют санкционные пакеты.
Для меня очевидно, что у него нет шансов устоять, кроме как с помощью финансовой поддержки из Москвы — если Москва готова будет его финансировать. Еще замечу, что в самом начале массовых протестов Кремль поддержал Лукашенко, и это очень сильно спасло его. Если бы Кремль не помог Лукашенко в финансовом и информационном плане, то его режим уже пришел бы к краху. Причем против него бы выступило прежде всего его ближайшее окружение.
Кстати, это в некотором роде парадоксальная ситуация. Перед выборами Лукашенко позволял себе агрессивные выпады в сторону Москвы: арест «вагнеровцев», постоянные рассказы о «российских кукловодах» и так далее. Почему Россия вообще решила поддержать его?
На мой взгляд, Россия была вообще не готова к тому, как начали развиваться события в Белоруссии после выборов. И, я думаю, у Кремля есть одна задача, которую на фоне этой истории с протестами хотят реализовать — подписание дорожных карт по интеграции Белоруссии и России.
В Кремле, видимо, рассчитывают, что раз Лукашенко больше не имеет контактов на Западе, то он будет готов подписать все бумаги, но это большая ошибка. И она может привести к большой национальной трагедии на уровне разрыва связей между народами России и Белоруссии. Отношение к России из-за поддержки Лукашенко очень сильно просело.
Есть какие-то точные данные о росте негатива по отношению к России?
Можно сказать, что определенная часть белорусского общества, безусловно, привержена любви и уважению к России. Но в другой, более крупной его части, особенно среди молодежи, рейтинг России обвалился до нуля. Последние события, например, выдача Минску находящихся в России белорусских граждан, только усугубляют ситуацию.
Получается, поддержка Россией Лукашенко после выборов негативно сыграла на развитии интеграционного проекта Союзного государства?
Абсолютно негативно. Я не вижу никаких подвижек. Говорить о каком-то углублении интеграции вообще не приходится. Для России было бы лучше, если бы пришла вообще новая команда людей, пусть даже националисты, да кто угодно. Это в любом случае были бы более прагматичные, более честные отношения, чем то жульничество, которое Лукашенко ведет многие годы.
Ни о каком Союзном государстве в этих условиях говорить не приходится. Если Россия подпишет с Лукашенко какие-то дорожные карты, которые будут влиять на суверенитет Белоруссии, это может вызывать в стране довольно жесткую реакцию и вряд ли получит поддержку большинства населения. Я считаю, что никаких дорожных карт с Лукашенко подписывать нельзя, он не имеет сегодня легитимности в обществе и не сможет удержать ситуацию в стране. Держать ситуацию на штыках будет стоить очень дорого и для России, и для Белоруссии. А после введения санкций содержание Лукашенко еще подорожает.
Белоруссия и Запад
Против Белоруссии введены не только персональные, но и секторальные санкции. Есть ли у Лукашенко шанс наладить отношения с Западом и вернуться к многовекторной политике?
Он пытается это сделать, но, на мой взгляд, точка невозврата уже пройдена. Лукашенко сознательно идет на провокации на границе, в частности, создает миграционный кризис в Прибалтике и Польше. Он рассчитывает на то, что страны Запада пойдут к нему на поклон и начнут переговоры. Лукашенко нужно признание на Западе, а его нет. Ни один европейский посол не вручил ему верительные грамоты за прошедший год. Единственный посол, вручивший грамоты — израильский, и за это страна нарвалась на очень жесткую критику.
Двери на Запад для Лукашенко закрыты. Более того, даже некоторые страны Евразийского союза отказываются поддерживать с ним контакты. В конце мая этого года Казахстан отказался принимать Лукашенко с визитом. Да, формально его признают президентом, но фактически считают человеком, уходящим из белорусской политики и имеющим подмоченную репутацию.
В последние годы у Лукашенко были неплохие отношения с Европой и США. Почему он решил рискнуть ими и пошел на силовое подавление протестов, причем очень жестокое? Ведь всем ясно, как на такое отреагируют на Западе.
Он не понимал, какой будет реакция стран Запада. Ему нужно было удержать власть любой ценой, и он искренне считал, что Запад все простит. Лукашенко не ожидал и такой реакции белорусского общества, не понимал, что оно изменилось, и в нем сменились поколения. Он рассчитывал, что совершит разгон протестов, как в 2010 году, и все успокоится.
Я не исключаю варианта, при котором в ближайшее время Лукашенко признают террористом и инициируют создание трибунала по расследованию действий белорусских властей во время массовых протестов
Уже к маю этого года в Европе созрели силы, готовые пойти торговаться с Лукашенко, чтобы он, к примеру, отпускал политзаключенных, а в ответ Запад начал бы раскручивать гайки санкционного давления. Но Лукашенко своими руками вновь сотворил кризис, связанный с посадкой самолета, на борту которого находился оппозиционер Роман Протасевич, и это стало еще одной точкой невозврата. По сути, он главный дирижер разрыва этих отношений, и шансов каким-то образом наладить диалог с Западом больше нет.
Почему Запад не пытался выступить в роли медиатора конфликта между Лукашенко и оппозицией, а сразу занял жесткую позицию по отношению к режиму?
Некоторые страны, в частности, Австрия, у которой есть серьезные бизнес-интересы в Белоруссии, пытались это сделать. Была даже попытка провести переговоры между Лукашенко и оппозицией в Вене. Но такая модель никого не устраивала, и Австрия за это, простите, огребла. В Вене пытались тянуть время и заигрывать с Лукашенко, пытались изъять из санкционных пакетов какие-то финансовые ограничения, и это вызывало негативную реакцию европейских коллег. В итоге Австрия сняла свои требования.
Стоит отметить и позицию Норвегии. Осло пытался отстаивать интересы своих компаний, закупающих в Белоруссии калийные удобрения. Но сколько общественность и белорусская эмиграция не требовали у норвежской компании Yara отказаться от закупок у «Беларуськалия», где проводились репрессии бастующих рабочих, они каждый раз выкручивались и находили причины продолжения сотрудничества.
Литва, столкнувшаяся с очень серьезным давлением со стороны режима Лукашенко, не может полностью закрыть транзит белорусских грузов через свою территорию. А транзит через Литву — это 90 процентов грузов того же «Беларуськалия», нефтепродуктов, леса. Но Литва не закрывает Лукашенко возможность торговать с внешним миром. Если бы Вильнюс это сделал, Лукашенко пришлось бы идти на уступки, многие предприятия просто вынуждены были бы остановиться.
«Перспектив нет никаких»
Удалось ли Лукашенко мобилизовать большую часть общества вокруг себя или режим сейчас держится только на силе?
Нет, никакой мобилизации не случилось. Вокруг Лукашенко сплотились только те, кто и так его поддерживал, около 20 процентов общества. По большей части он нажил себе личных врагов, включая огромный пласт экспертного сообщества, интеллигенции.
Таких репрессий Белоруссия да и вообще вся Европа не знала со Второй мировой войны. Это затронуло десятки тысяч семей, и очевидно, что вернуть доверие общества Лукашенко не сможет
Более того, он потерял свою опору. Последние 20 лет Лукашенко держался за счет людей, работающих на госпредприятиях, где всегда была избыточная численность сотрудников. Люди приходили на работу, ничего не делали, получали зарплату, и их не увольняли. И Лукашенко всегда говорил, что если придут какие-нибудь «западники» и «рыночники,» то их сократят, и они не смогут работать нигде. Но в какой-то момент эта схема перестала работать, доходы населения уже лет 15 не растут.
В протестах прошлого года ведь участвовало много пенсионеров, ровесников Лукашенко. Они наблюдали за ним все эти 27 лет, сколько он находится у власти. Их жизнь прошла вместе с ним, и они не получили ничего из того, что он обещал, когда пришел к власти в 1994 году. Сегодня средний возраст в Белоруссии 42 года, то есть средний житель Белоруссии встретил приход Лукашенко за школьной партой и прожил с ним больше половины жизни, а перспектив нет никаких.
Кстати, Лукашенко часто говорит о том, что ядро протеста составляют радикальные националисты. Но в последние годы в Белоруссии действовало множество националистических культурных проектов, поддержанных государством. Сыграли ли они какую-то роль в начале протестов?
На мой взгляд, абсолютно никакой. Да, сейчас Лукашенко и его окружение пытаются обвинить Запад в организации протестов, в том числе через финансирование НКО националистов. Но проблема белорусского государства была в том, что оно само никаких НКО не спонсировало. Вся эта работа была отдана на откуп иностранным организациям. Российские НКО и организации вроде «Россотрудничества» не имеют абсолютно никакого влияния в Белоруссии.
Более того, среди НКО, ликвидированных властью за последнее время, есть и «Русь молодая» Сергея Луща. А это человек, который в свое время пытался организовать пророссийскую партию «Союз». В итоге ни партию не дали зарегистрировать, ни даже общественной организации не позволили работать. Речь о том, что Лукашенко зачищает абсолютно все политические силы, хоть прозападные, хоть пророссийские. Потому что он хочет убрать абсолютно любые зачатки гражданского общества в стране.
Что вообще произошло с «системными националистами», которые в последние годы сотрудничали с режимом?
Как работали, так и работают. Кто-то, может быть, уехал из страны, кого-то, кто представлял опасность, арестовали. Все они стояли на учете в специальных структурах, за ними следили. Но я бы не переоценивал роль националистов в протестах. Причина протестов — невосприятие Лукашенко как лидера, способного дальше вести страну вперед. Светлана Тихановская ведь не является националистом, она была кандидатом протеста.
Другие оппозиционные кандидаты тоже не были националистами, это либо бывшие чиновники, либо люди из бизнеса. Конечно, их окружение состояло из разных сил, в том числе и националистических. При этом во время протестов никак себя не проявили традиционные оппозиционные партии, потому что они все были маргинализированы за последние годы. Не были активны и провластные структуры. К примеру, Белорусский республиканский союз молодежи (БРСМ). В нем числится полмиллиона человек, студенты, школьники старших классов, рабочая молодежь.
Эти полмиллиона комсомольцев никак себя не проявили, они не провели ни одного провластного митинга. Они просто не смогли собрать актив из молодежи. Все эти квазиорганизации никто не слышит
Да, кстати, молодежь ведь, по сути, была ядром протеста...
Молодежь вообще не понимает, о чем говорит Лукашенко. Он цитирует Ленина, Сталина. Он попытался вернуть в Белоруссию Советский Союз в каком-то виде, и отчасти это получилось. Вот только время поменялось, и поменялись методы работы. Сейчас Белоруссия прощается с эпохой Советского Союза, страна пытается вырваться из советского прошлого и пойти путем поступательного развития.
Трансформацию общества легко заметить по результатам приемной кампании в университеты, которая сейчас практически закончилась. И она оказалась самой провальной за всю историю Белоруссии. Ведущий вуз страны, Белорусский государственный университет, имеет недобор практически по всем специальностям. Абитуриенты забирают документы и едут в российские и польские университеты. Это говорит о тотальном недоверии ко всем институтам власти, включая систему образования.
Почему молодые белорусы предпочитают уезжать от режима в Польшу, а не в Россию? С Польшей есть физическая граница Евросоюза, языковой и культурный барьер.
Языкового барьера уже, по сути, нет, во всех школах Белоруссии учат белорусский язык. Адаптация к польскому не занимает много времени, и ассимиляция происходит очень быстро. В Польше находится много мигрантов из Белоруссии, по некоторым оценкам более 300 тысяч. Польшу предпочитают, потому что после событий августа 2020-го Варшава оказала поддержку белорусским гражданам и ввела гуманитарные визы, квоты в университетах.
Возможна ли трансформация режима Лукашенко или он так и останется персоналистской диктатурой?
Лукашенко никуда уходить добровольно не будет. Максимум, на что он готов пойти, — дать себе другой статус по итогам конституционной реформы. Но и в этом новом статусе он будет контролировать всю обстановку в стране. Недавно его команда вбросила проект конституции, где предусмотрено появление Всебелорусского народного собрания.
На мой взгляд, эта модель фактически предполагает появление монархии в Белоруссии, где власть формируется по модели абсолютно северокорейской, с неким генеральным секретарем этого собрания. Секретарь этот будет избираться не народом, а некой группой лиц, и Лукашенко планирует им стать, потому что боится прямых президентских выборов. При этом он не подготовил преемников, он не подготовил мирный транзит власти, и уход Лукашенко будет сопряжен с кровопролитием в стране. Он уже развязал его в прошлом августе, но оно пока не достигло какой-то серьезной точки, и главная кровь еще впереди.
