Sevpolitforum.info

Несмотря на действительно сложное экономическое положение, Венесуэла до недавнего времени стабильно продолжала производить выплаты по своим долгам. Однако из-за нового пакета санкций, введенных США против Венесуэлы и ее государственных структур и компаний, последний платеж "завис" (в буквальном смысле исчез) в европейской клиринговой системе "Евроклир" (европейский клирингхаус американского банка JPMorgan) и в системе Clearstream (клирингхаус немецкой Deutsche Börse AG), которые используются для платежей по венесуэльским облигациям. Хотя представители клиринговых систем отказываются от комментариев, участники рынка рассматривают версию о том, что они боятся проводить платеж из-за страха попасть под американские санкции и штрафы в качестве "сообщников режима Мадуро".

Есть обоснованное подозрение, что платежи были специально задержаны для того, чтобы американское рейтинговое агентство S&P имело формальный повод для констатации дефолта. Именно на этот сценарий указывает тот факт, что подобная схема была первоначально применена к государственной венесуэльской компании Electricidad de Caracas, дефолт которой был объявлен из-за того, что держатели ее облигаций не получили платеж. Однако после объявления дефолта средства вдруг волшебным образом были проведены через Euroclear. Нельзя исключить, что аналогичная схема "искусственного дефолта" была реализована и с государственными облигациями Венесуэлы после того, как ее таким образом "обкатали" на одной из крупных венесуэльских госкомпаний.

Вся эта операция по обструкции венесуэльских финансовых операций была проведена, видимо, для того, чтобы вызвать панику среди инвесторов в венесуэльские облигации и прямых суверенных кредиторов Каракаса — России и КНР. Российский Минфин принял проактивное участие в снижении паники, а сообщение о том, что в ближайшие шесть лет Венесуэле не придется выплачивать 3,15 миллиарда долларов, оказало положительное влияние на рынок — мир увидел, что бросать Мадуро на произвол судьбы никто не собирается. Китайский Минфин, которому Венесуэла должна целых 23 миллиарда долларов, заявил, что пока предложения по реструктуризации долга не было сделано, но выразил "полную уверенность" в кредитоспособности правительства Мадуро.

На этом фоне становится отчасти понятным провал довольно оригинальной схемы, которая началась со введения нового пакета антивенесуэльских санкций. Исходя из косвенных данных, которые присутствуют в материале The New York Times, о том, что творилось с рынком венесуэльских облигаций после объявления искусственного дефолта, можно эту схему достаточно уверенно реконструировать. Администрация Трампа ввела санкции не только против Мадуро и правительства Венесуэлы, но и против конкретных членов правительства (на первый взгляд — абсолютно бессмысленный жест, так как сложно представить себе венесуэльского чиновника с виллой в Майями, и дело тут не в какой-то особой венесуэльской честности, а в том, что ее уже давно бы отобрали на предыдущих этапах борьбы Вашингтона с венесуэльскими властями. Но в этом была своя задумка). Вторым этапом схемы было провоцирование дефолта Венесуэлы и фактическое принуждение венесуэльских властей к началу переговоров по реструктуризации своих внешних долгов, которые находятся на уровне примерно 150 миллиардов долларов. Очень вероятно, что в Госдепе рассчитывали на то, что на фоне паники долгосрочные держатели венесуэльских облигаций, такие как американский банк "Голдман Сакс" и многочисленные европейские инвестиционные фонды, продадут свои облигации американским "фондам-стервятникам", которые специализируются на "коллекторской работе" против стран-банкротов и за последние десятилетия уже заработали десятки, если не сотни миллиардов долларов на кризисах в Аргентине, Греции и Коста-Рике.

В случае, если бы ставка на панику сработала, представители "фондов-стервятников" отказались бы от субстантивных переговоров по реструктуризации облигационных долгов, причем у них был идеальный предлог — любая сделка, заключенная с чиновниками правительства Мадуро, которые находятся под санкциями, является — с точки зрения американского законодательства — с одной стороны, незаконной, а с другой — преступной. В этой ситуации "стервятники" могли сразу перейти "к сладкому" — аресту и продаже с молотка находящегося за границей имущества правительства Венесуэлы и ее государственной нефтяной компании PDVSA. Помимо возможности прибрать к рукам американские нефтеперерабатывающие мощности PDVSA и ее же крупную сеть американских бензоколонок, "стервятники" получали бы карт-бланш на охоту за венесуэльской нефтью и валютными платежами в адрес PDVSA по всему миру, что еще сильнее усложнило бы экономическую ситуацию в Венесуэле и поставило бы ее на грань или даже за грань экономической и политической катастрофы.