С учетом сегодняшних дней и в честь 80 летия снятия блокады Ленинграда:
(взято отсюда:
https://dzen.ru/a/ZSZMQ5Ujdy8AH6Gg)
Спрашивают часто – было нечто подобное в военной истории, что повторяет Авдеевский укрепрайон? Точь-в-точь нет, но корректным будет вспомнить операцию «Нева-2» (снятие блокады Ленинграда со стороны Ораниенбаумского плацдарма). Тогда нашим войскам 2-й Ударной Армии пришлось в три приёма прогрызать нечто подобное, порой – до боли напоминающее северный фланг Авдеевского укреплённого района. С точно таким же исступлением обороняющихся, стремящихся не отдать ни пяди земли, бившихся за каждый опорный пункт, бронеколпак, миномётную позицию или траншею.
Что было со стороны гитлеровцев:По порядку: в конце 1942-го года стало понятно, что после катастроф Москвы и Сталинград с захватом Ленинграда придётся завязывать, на севере огромного фронта гитлеровцы получают приказ фюрера создать одноимённый Вал, обустроив его по всем правилам первой мировой войны и с учётом опыта уже идущей. Общую концепцию обороны набросал командующий 18-ой полевой армии вермахта генерал-полковник Линдеман, отправлявший в район Ржевского Выступа (по разнарядке) своих военных инженеров, дабы они переняли опыт Девятой Армии Моделя. Как противостоять танковым прорывам на узком участке фронта при господстве вражеской артиллерии и авиации.
Получился некий гибрид, названный в оперативных документах вермахта «оборонительным сражением», когда с опорой на многочисленные рабочие поселки, промышленные площадки и населённые пункты с реками – строится непреодолимая система обороны, в несколько эшелонов и слоев прикрытая мощной артиллерийской группировкой и мобильными ударными частями для контратак. Концепция предусматривала, что ни один участок обороны не будет оставлен. Из приказа командира 10-й авиаполевой дивизии люфтваффе:
«каждый опорный пункт, каждый ДОТ должен защищаться до последнего, отхода быть не может. Начальники секторов обороны снимают пехоту и оружие с позиций, не подвергающихся нападению, и бросают их на угрожаемые участки. Если противнику прорыв удаётся, то требуется немедленно предпринять контратаку с использованием резервов, прежде чем противник успеет закрепиться»
Такой приказ получили соединения первой линии обороны (из четырёх с «половиной»), их заранее генерал Линдеман похоронил, понимая: удар окрепшей Красной Армии выдержать не получится, а вот максимально обескровить атакующих, заставить их ввести в бой части развития успеха – обречённым немцам 1-й линии вполне по силам.
Поэтому главные этапы оборонительного сражения должны развернуться на второй-третьей-четвёртых линиях, особая надежда возлагалась на новинку, подсмотренную у коллег под Ржевом: расположенные в предполье каждой ротные опорные пункты, переходящие друг в друга почти непрерывной разветвлённой цепью. Так были построен в районах Пскова и Острова укрепленный рубеж «Пантера», между Финским заливом и Чудским – «Линия Танненберга». Работы начались с октября 1942 года, а через год Красную Армию ждал огромный сплошной укрепрайон Северного Вала.
Генерал Линдеман строго по канонам германкой инженерной военной науки построил классические полосы обороны: укреплённые деревом глубокие и сплошные траншеи, отдельные узлы обороны возле каждой высотки, десять бронеколпаков и дюжину ДЗОТов на каждый километр фронта. Всё прикрывалось сплошным минированием двумя-тремя полосами проволочных заграждений, каждое танкоопасное направление перекрывалось глубокими рвами глубиной 3 метра, шириной 4 метра.
На деле же эти прекрасно видимые с воздуха мощные линии обороны считались «тыловыми» или опорными, суть «хитрости Линдемана» была в создании самодостаточных «рубежей» (1-я и 2-я и 3-я Мгинские Линии, полоса «Ролбан», две Волховские, одна Оредежская и Лужская, три Ингерманландские Линии). Они были разветвлённым каркасом, где войска могли или прекрасно сидеть в обороне, либо по специально проложенным дорогам и гатям мгновенно перетекать их одного укрепленного района – в другой.
Самые слабые участки германской обороны располагались напротив Ораниенбаумского плацдарма (генерал Линдеман считал невозможным там накопить достаточные силы для прорыва). Поэтому там построили всего один оборонительный пояс с тремя позициями и двумя дюжинами укрепленных пунктов, посадив туда полк Полицейской дивизии СС, некомплектные части 11-й панцергренадерской добровольческой дивизии СС «Нордланд» и «подарок Геринга», 9-ю и 10-ю авиаполевые дивизии люфтваффе.
Но даже здесь перед Красной Армией был «Ржев на максималках», основной пояс укреплений имел ширину шесть километров, вторая позиция находилась на удалении 10 километров, имея перед собой около сорока ротных опорных пунктов. Когда в начале 1944-го немецкая авиация засекла накопление сил на Ораниенбаумском «пятачке», туда прибыл командующий группы Армий «Север» Кюхлер и прихватил с собой генерала Линдемана, как негласного надзирателя за строительством оборонительных районов «нового типа». 10 января они объездили позиции своих войск, остались довольны. Посчитав, что если отсюда и будет удар Красной Армии, то отвлекающий. Но артстволов обороняющимся добавили, как и оперативных резервов.
Подготовка операции:Против Группы армий «Север» наступательную операцию планировал тогда ещё генерал-полковник Говоров, командующий Ленинградским фронтом. Уже ставший легендой и «богом артиллерийской войны» после его незаурядных действий под Москвой 1941-го. Именно операцию «Нева-2» он считал ключевой для прорыва блокады, атака с Ораниенбаумского плацдарма должна стать для гитлеровцев неожиданной – раз, сокрушающей по силе артиллерийского удара – два, имеющей задачу глубокого прорыва – три. Для этого силами Балтфолота нужно было обеспечить скрытую переброску 2-й Ударной армии на пятачок Ораниенбаума.
Державший Говорова всегда подле себя Жуков, постоянно досаждал «артиллерийскому богу» придирками (часто – обоснованными), по воспоминаниям очевидцев – видя в генерале огромный потенциал великого полководца. Не давая большой инициативы, регулярно притормаживая по службе и давая порой невыполнимые задания, Георгий Константинович сам того не замечая – выпестовал за два года войны военачальника нового типа.
Способного при нехватке своей любимой артиллерии организовать по периметру Ленинграда позиционную эшелонированную оборону, устроить гитлеровцам форменный ад контрбатарейной борьбой и не допустить разрушения колыбели революции. Всего за год командования Ленинградским фронтом (с апреля 1942-го) Говоров отбил последние штурмы города, отбросил немецкую артиллерию на максимально дальние рубежи, блестяще провёл операцию «Искра», частично деблокировав Ленинград.
А в августе 1943-го в издевательской манере фактически пер*бил одной артиллерий семь дивизий Группы армии «Север», собиравшихся из-под Мги вновь выйти к Неве и побережью Ладожского озера. Теперь он собирался провести «артиллерийское наступление» на оперативную глубину, чтобы не просто отбросить гитлеровцев от города, а максимально численно упокоить их в хвалёных укреплённых линиях. Для этого Говоров придумывает несколько отдельных операций, сегодня играющих яркими красками, если начинаешь их прикладывать к текущим событиям СВО.
Во-первых, несмотря на мольбы Жданова и окрики Ставки, комфронта запрещает перебрасывать на Ораниенбаумский «пятачок» много стрелковых частей, отправляя туда только прошедших специальную пехотную подготовку краснофлотцев, уверенный в их стойкости. Дабы не плодить потери от артиллерийского огня, заставляет превратить плацдарм в сплошную сеть укреплённых позиций с глубокими блиндажами, насыщает порядки обороняющихся корректировщиками и авианаводчиками.
Говоров заставляет Балтийский Краснознамённый обеспечить максимальный уровень контрбатарейной борьбы и прикрытие Ораниенбаумского плацдарма, месяц за месяцем ослабляя его специально для глаз немцев. С октября 1943-го по январь 1944-го начинается самая протяжённая в истории войн ХХ века операция «артиллерийского маскировочного маневра». Её суть: максимально скрытное перемещение и концентрация на узких участках фронта крупных артиллерийских соединений. Для авиаразведки немцев между армиями фронта неспешно сновали несколько дивизионов, меняя автотранспорт, вызывая усмешки оперативных отделов штабов Линдемана.
Гитлеровцы умели считать и знали силу своей обороны, тем более в крупных калибрах они имели перевес над силами Ленинградского Фронта 1,1:1, поэтому внимательно следили за перемещениями именно корпусной артиллерии. Говоров же свои дивизии артпрорыва показывал им там, где наступление не планировалось, тайком собирая «кулаки» тяжелых миномётов, 76,2-мм орудий и даже «сорокопяток», возложив на них всю мощь удара.
Личный состав был до изнеможения натаскан на подвижность батарей, тяжелым пушкам придавались пехотные подразделения, чтобы на руках катить орудия за наступающими цепями. С часами в руках генерал Говоров добивался максимальной скорости развёртывания на малых пятачках целых дивизионов, расчёты и ездовые летали соколами, десятки раз за день отцепляя и прицепляя орудия, разворачивая и сворачивая их, устанавливая их колесо к колесу. На Ораниенбаумский плацдарм части Второй Ударной перебрасывали постепенно, особенно скрытно боеприпасы (1500 вагонов!).
Когда же в январе 1944 года движение судов из-за большой толщины льда стало невозможным, за дело взялась транспортная авиация, за две недели до наступления перебросив все неучтённые немецкой разведкой 76,2-мм орудия в разобранном виде
Чтобы создать гитлеровцам ад не последовательным уничтожением полос обороны (они наловчились во время артналётов быстро отходить, а потом быстро возвращаться невредимыми), а постоянным воздействием на максимальную глубину. А для «укрепов» Линдемана, находящихся между рубежами – создавались специальные смешанные артдивизионы, под неспешный рокот общей стрельбы концентрирующие огонь на самых важных участках, дабы открыть путь пехоте, идущей за инженерными бригадами.
Немцы имели перевес в крупных калибрах, всего против Ленинградского фронта было собрано более 160-ти батарей, включая осадную калибром 150-мм и 240-мм. Вся артиллерия гитлеровцев была разделена на две группировки: нападения и прикрытия. Эту новацию Линдемана лично вскрыл генерал Говоров, безошибочно определив рубежи развертывания каждой благодаря своим бесчисленным наблюдателям переднего края, фиксировавших каждый (даже единичный) прилёт в толстых тетрадях. Чтобы не нервировать немцев, запретил частые полёты разведывательной авиации над участками прорыва и ведение ответного огня новым соединениям, особенно на плацдарме.
В полосе ещё не развёрнутой 2-й Ударной Армии на Ораниенбаумском «пятачке» почти четыре месяца сидели три отдельных разведывательных артиллерийских дивизиона, два воздухоплавательных, пять авиационно-разведывательных эскадрилий и 2 отдельные батареи звуковой разведки. Они организовали и провели дюжину демонстрационных пристрелок с имитациями коротких артподготовок, вскрыв абсолютно все немецкие батареи «наступления» (в 12-15 км от линии фронта) и «прикрытия» (4-6 км).
Говоров создал специальный штаб 3-го Ленинградского контрбатарейного артиллерийского корпуса (3 лкак), а в нём – отдельный аналитический отдел, требуя выявить даже отдельные миномётные батареи гитлеровцев, нанести их на карты. А входе наступления приказал «контрбатарейщикам» быть в передовых порядках, дабы мгновенно вскрывать скрытые или перемещённые позиции немецких пушкарей и миномётчиков. Получив полную картину обороны рубежа «Пантера» и «Линии Танненберга», генерал Говоров рассчитал (до снаряда!) время своих артиллерийских подготовок, Второй Ударной дорогу должна была открыть 65-тиминутная.
Чтобы фрицы не начали свои излюбленные маневры «перетекания» между траншеями и опорными пунктами, артиллеристы Говорова получили карточки с «периодами атаки», там указывались конкретные координаты и время ведения интенсивного огня (от пяти минут – до получаса). Вся артиллерия распределялась между тремя линиями обороны немцев, обработка велась всех сразу, с особым тщанием прокладывались «тропы» для пехоты и танков, на их пути разрушались все «опорники Линдемана». Ставка Верховного ... удивилась крепко, ознакомившись с планом Говорова, посчитав количество снарядов и время артиллерийской подготовки «преступно недостаточными».
Но генерал прислал короткие чеканные пояснения: полного и сплошного разрушения траншей и ходов сообщения – не предусматриваю, прицельный огонь пушек и тяжёлых минометов создаст «пробки» в непрерывной сети инженерных укреплений гитлеровцев (в первой полосе обороны такие завалы отстояли друг от друга строго на 30 метров). Любой маневр врага исключен, никто не сбежит, не сманеврирует, будет ожидать своей участи после корректировки.
Артиллерийское наступление«Артиллерийское наступление» генерала Говорова не просто прошло удачно, оно просто вынесло все линии обороны Группы Армий «Север» в одну калитку. Вся стройная, многослойная и эшелонированная оборона немцев рухнула.
Артиллеристы контрбатарейного штаба вместе с комдивами и комбригами всегда были на передовой, в первую очередь намечая участок «огневого прорыва», лишь потом налаживая взаимодействия пехоты и танков. Не все учились быстро, стоило ударным батальонам чуть отстать от вала артиллерийской поддержки – начинались тяжёлые потери, пушкарям Говорова приходилось начинать всё заново. Прорыв с плацдарма провели в три приёма, потери стрелков здесь были минимальные (по общим цифрам фронта).
Вторая Ударная лучше всего поняла суть задумки «артиллерийского бога», пехотинцы стремились как можно быстрее занимать ещё дымящиеся развалины укреплений и «опорников Линдемана», прекрасно зная – в тылу немцам головы не дают поднять, можно неспешно переоборудовать позиции для отражения контратак. А порой и стрелять не приходилось, находящиеся в первых рядах корректировщики наводили залпы «Катюш» и тяжелых орудий на любое шевеление гитлеровцев. А следом к пехотинцам почти мгновенно прибывали калибры 76,2 мм и ниже, прямая наводка без противодействия немецких пушкарей сметала оставшиеся опорные пункты.
