Валентин Пикуль отлично описал черты украинства на примере Василия Мировича в своем "Фаворите"
7. ПОКОЯ НЕ БУДЕТ
Смоленский пехотный полк под шефством генерала РимскогоКорсакова квартировал в Шлиссельбуржском форштадте, исправно неся при крепости службы караульные, и в этом полку служил неприметный подпоручик Василий Мирович -- из шляхты украинской. По делам хлопотным он почасту бывал в Петербурге, желая, чтобы персоны знатные его своим вниманием не оставили... Сунулся он и в Аничков дворец, умолил явить его пред светлые очи гетмана графа Кириллы Разумовского, которому и жаловался:
-- Когда матушку-государыню на престол возводили, я ведь тоже со всеми волновался, тоже "виваты" орал.
-- Все орали, -- отмахнулся гетман небрежно.
-- Так другие-то за крик свой алмазами засверкали, а я как был гол, так и остался. Поверьте, гетман ясновельможный, что иной день даже табачку курнуть нельзя... Хоть бы именьишка на Украине вернули -- те самые, что у деда моего поотнимали.
Разумовский спросил -- уже с интересом:
-- А ты, хлопец, не из тех ли Мировичей, которые с гетманом Мазепою переметнулись у Полтавы к королю шведскому Карлу?
Пришлось сознаться -- тот самый:
-- Все отняли у нас, одну фамилию оставили, и за фамилию страдаю тяжко. Но повинны ли внуки за грехи дедов своих?
Гетман рассудил за благо так отвечать:
-- Вроде бы и неповинны, да ведь ехиднин сын всегда норою ехидны пахнет. Земляк ты мне -- не кацап, верно. Как же помочь тебе? Пока молод -- не теряйся. Другие-то, сам видишь, фортуну за чупрыну схватят и тащут... Ты тоже-старайся!
-- Да как схватить-то ее за чупрыну?
-- А... не знаю. Хватай! Пан или пропал...
Вскоре гетман отбыл на Украину, а Мирович составил "слезницу" на имя господ сенаторов, чтобы вернули дедовские поместья, а его самого почитали за древность рода. О преступлениях своего деда офицер сознательно умолчал... Но об этом был извещен Никита Иванович Панин, который и высказался в Сенате:
-- Поощрять потомство изменническое не надобно. От сей фамилии уже много пакостей было. Двое Мировичей еще при Елизавете из сибирской ссылки тягу дали: один в Польшу подался, другой в Швецию, третий Мирович издавна в Бахчисарае торчит, где татар противу нас подначивает... Ну их всех к бесам! Впрочем, -- рассудил Панин, -- я не стану перечить, ежели мсморию сего бедного офицера переслать на апробацию ея величества.
------------------------------------------
10. ПУСТЬ ВСЕ ТЕРПЯТ
После того как не пустили его в Зимний дворец, чтобы танцевать, как другие танцуют, ушел несчастный Мирович, возымев намерение на бога положиться. Даже перед иконой поклялся:
-- Боженька милостивый, слышь ли меня? Вот те крест святой, в возраст тридцатилетний придя, от горилки совсем отвращусь. А ныне пить водку стану умеренно, чтобы с ног не падать...
Мировичу было 22 года. Заступая в караул, он озирался, страшненько! Внутри крепости -- форт особый, и туда никого не пускают. Стал он выведывать -- кто там затаился? А никто не знал. Говорили, мается безымянный узник. На кухне кордегардии встретил Мирович барабанщика, который, у печки сидя, сырую кожу барабана просушивал, чтобы звучала звонче. Мирович об узнике спросил.
-- Иванушка там, -- отвечал солдат шепотом.
-- Какой Иванушка-то?
-- Тот, что в царях был, да не уберегли его.
-- Здоров ли он? -- спросил Мирович.
-- Чего ж не здороветь? Нам бы так: в обед и ужин, сказывали, по пять тарелок жрет. В день ему бутылка вина да пива шесть бутылок. А бочка с квасом у кровати стоит-хоть ноги полоскай!
-- А ты Иванушку видывал ли?
-- Упаси бог видеть -- разорвут клещами...
С этой минуты жизнь озарилась приятным ласкающим светом. Гетман-то Разумовский недаром внушал: хватай фортуну за чупрыну и тащи ее, чтобы другие завидовали. Мирович лежал на лавке в кордегардии, грелся под худенькой пелеринкой, думал. Будущее нечаянно воплотилось в том узнике, что упрятан за каменной кладкой секретного форта. Если удалось Орловым, почему не удастся ему, Мировичу?.. Вот когда табаку накурится, водки напьется, в карты наиграется. Сладкой судорогой корчился на голых досках подпоручик инфантерии. "А трубку-то! -- размышлял дерзостно. -- Трубку заимею такую же, какую у гетмана видел. Кафтан справлю, табакерку заведу, сестрицам на Москве пряничков куплю..." С такими мыслями Мирович в первые дни мая приплыл Невою в Петербург, нашел в Великолукском полку приятеля своего -- Аполлона Ушакова.
--------------------------------------------
Слабы надежды найти героев среди лакеев... Возвратясь в Шлиссельбург, решил Мирович уповать едино на полковых пьяниц: "Во хмелю-то люди сговорчивей". Приметив капитана Василия Бахтина, начал он худое на императрицу наговаривать. И хотя Василий Бахтин не раз с лавки падал, но лыко вязая исправно:
-- Это ты прав! Худо нам. Опять же ране жалованья совсем не давали. А сейчас дают. Но при Елизавете -- серебром. А стерва ангальтска -- медяками... Получил я тут. Полмешка сразу. Не поднять. Нанял телегу. Везу. А сам думаю: ах, за што страданья таки? И говорю кучеру: заворачивай, мол. Он и завернул. Прямо в трактир! Купил я вина. На цел месяц. И вишь, гуляю.
А утром, когда его, трезвого, хотел Мирович далее в свои замыслы вовлекать, капитан Бахтин сразу за шпагу схватился.
-- Пшел вон! Чего разбрехался тут? Да я бога кажиный день молю за матушку нашу, государыньку нашу пресветленькую...
Значит, надо действовать в одиночку. Средь ночи Мирович проснулся в поту. Перед иконами дал Всевышнему новый обет: "Дьявольских танцев не творить!" Не плясать до тех пор, пока Иванушку царем не сделает. Зато уж потом... И виделась ему картина чарующая: во дворце Зимнем он фрейлину Скоропадскую увлекает в гопак, при этом лакей на блюде подносит ему шмат сала с чаркой шампанского, а все иноземные послы ахают в восхищении, когда Мирович закурит трубку, какой нет даже у гетмана...
Отныне Мирович во всем видел только указующий перст Божий: сам Всевышний привел его в караул Шлиссельбурга, Бог заставил барабанщика проболтаться об Иоанне, специально свел его с Ушаковым, даже слова гетмана о фортуне -- все это признаки благословения свыше. Но при этом Мирович продолжал слать челобитные в Сенат и лично Екатерине, взыскуя официальной милости.
------------------------------------------------------
В ночь на 5 июля Шлиссельбург затянуло туманом. Собираясь почивать, комендант крепости полковник Бередников сменил мундир на халат. Но тут со двора раздался громкий стук заряжаемых ружей. Не понимая причин тревоги, Бередников выбежал на галерею комендантского дома и, увидев Мировича, спросил его:
-- Ты на што ж это тревогу нам учиняешь?
Мирович прикладом его по лбу -- хрясь!
-- А доколе государя нашего томить будешь?
Выстроив солдат, Мирович увлекал их за собой -- на форт, внутри которого содержался император Иоанн Антонович. Солдаты повиновались механически, плохо соображая, что делают и во имя чего делают?.. Секретная команда секретного форта запросила у идущих пароль. Мирович пароля не знал.
-- Идем вас брать! -- отвечал он истошно.
Приставы Лука Чекин и Данила Власьев многие годы, что охраняли Иоанна, жили за стенами форта, как живут звери в клетке. Им прибавляли жалованье, сулили приятное отдохновение в будущем и велели всегда помнить о тайной инструкции: живым императора никому в руки не отдавать! О господи, никак фортуна смилостивилась над ними? Неужто кончится сейчас эта каторга?
------------------------------------------------------------
Сырой туман еще покрывал двери Шлиссельбурга; в этом гиблом тумане, будто привидения, медленно выступали солдаты, воздев над собой кровать с убитым императором. За ними шел Мирович, салютуя шпагой, следом, как тени, двигались и сами убийцы. Кровать поставили на землю, а Мирович перед фронтом объявил:
-- Вот, братцы, император ваш. Вы не виноваты, ибо не ведали, что я умыслил. Один за всех и отвечу...
На галерею выбрался окровавленный комендант Бередников:
-- Да что вы тут лижетесь с ним? Он же вас, братцы, погубил! Спасайте честь свою -- хватайте его, пока не поздно...
--------------------------------------------------------------------
О причинах, побудивших его к "нелепе", Мирович четко ответил в четырех пунктах. Первый: хотел бывать в комнатах, где жила императрица, но его туда не пускали. Второй: хотел танцевать во дворце и оперы слушать, какие знатным персонам доступны, но в театр придворный тоже не попал. Третий: не имел в обществе желанного почтения. Четвертый: по челобитьям, поданным царице о нуждах своих, получал отказы с "наддранием", а это ему обидно... Вяземский распорядился о приискании палача:
-- Надобно конкурс устроить: кто ссечет разом голову с барана, того в палачи и возьмем...
http://www.ekaterina2.com/lib/pikul/fav ... it_004.php