Sevpolitforum.info

Таким образом, нынешние элиты прибалтийских стран не делают никаких уроков из самого ближайшего прошлого. Напомню, что именно из-за антироссийской истерии, из-за русофобских настроений, из-за унижений русского населения стран Прибалтики, Россия с конца 1990-х начала процесс приведения наших прибалтийских «партнеров» в чувство, когда начала ломать их монополию на экспорт российских энергоресурсов и товаров на Запад. Как отмечает Михаил Демурин, ситуация в этой области на начало 1990-х годов была следующей. Четыре российских порта на Балтике — Калининград, Санкт-Петербург, Выборг и Высоцк — могли пропустить только четверть из того объёма экспортных грузов, который шёл в этом направлении. Общий дефицит портовых мощностей на Балтике составлял для России порядка 100 млн тонн, а прибалты зарабатывали на обслуживании российских транзитных грузов до 1 млрд американских долларов в год.

«Особенно сильно транзитная монополия прибалтов ощущалась в транзите нефти, причем главенствующее положение здесь занимала Латвия, поскольку именно в латвийский порт Вентспилс был ещё в советское время проложен единственный в этом регионе трубопровод. В общей сложности через латвийские порты в тот период транспортировалось более 30 млн тонн нефти и нефтепродуктов ежегодно, и латыши твёрдо рассчитывали этот объём как минимум удвоить». То есть, запомним — на начало 1990-х прибалты переваливали более 30 млн тонн нефти и нефтепродуктов из России в год. А доходы той же Латвии от загрузки Вентспилса российской нефтью составляли около 10% от бюджета.

В 1990-е годы прибалты много сделали антироссийских жестов, но ключевым для сворачивания российского нефтетранзита, по мнению Михаила Демурина, стало то, что в 1999 году Латвия, Литва и Эстония в числе первых присоединились к нефтяному эмбарго ЕС в отношении Югославии, установленному в нарушение Устава ООН. «Тем самым нам было показано, что впредь в критических ситуациях конечные пункты российского нефтеэкспорта через их территории будет выбирать ЕС, вернее — США, а не сама Россия».

Именно после этого Россия приступила к строительству Балтийской трубопроводной системы (хотя решение о ее строительстве было принято в 1997 году), с помощью которой Россия должна была не только уменьшить свою политическую зависимость от лимитрофов в плане нефтетранзита, но и существенно уменьшить экономическую подпитку воинствующих прибалтийских русофобов. 31 марта 2000 года в основание этой стройки в ныне успешно действующем нефтеналивном порту Приморск был заложен памятный камень, а в декабре 2001 года в новом российском порту на Балтике был загружен первый танкер.

Первая очередь БТС предусматривала перевалку всего 12 млн тонн нефти. Однако благодаря продолжающимся русофобским чудачествам прибалтов, объем перевалки нефти и нефтепродуктов в нем к 2006 году составил уже 74 млн. тонн, которые ушли из портов Прибалтики. В этом же году Россия прекратила отгружать нефть через литовский порт Бутинге. В 2009 году пришел черед Одессы попрощаться с транзитом российской нефти.

Была еще история в начале 2000-х с Вентспилским нефтеналивным портом и Мажейкяйским НПЗ, которые прибалты также отказались продавать России, но в результате остались с дыркой от «золотого» бублика. Труба сломалась, и Россия не пожелала ее восстанавливать. В результате вице-президент «Транснефти» Сергей Григорьев сказал в интервью одному из прибалтийских изданий памятную фразу «вяжите носки, производите трикотаж и не бейтесь за транзит». В результате стоимость контрольного пакета акций Ventspils Nafta — основного оператора Вентспилского порта снизилась с 200 млн. долларов, которые хотел Айварс Лембергс, до 1 доллара. Это был 2003 год.

Тем не менее, несмотря на политическое понимание необходимости отказа от прибалтийского транзита нефти и нефтепродуктов, в 2007 году, согласно данным министра транспорта России Игоря Левитина, Россия еще переваливала через порты Прибалтики около 80% нефтепродуктов. В результате на заседании морской коллегии в Санкт-Петербурге в июле 2008 года было принято решение о том, что Россия должна полностью избавиться от зависимости от прибалтийских лимитрофов в плане транзита нефти и нефтепродуктов к 2015 году.

Тем не менее власти Прибалтики продолжали думать, что все это шутки. Так, 8 января 2010 года журнал Kapitals опубликовал интервью вице-мэра Риги Айнарса Шлесерса, являвшегося также одним из лидеров партии ЛПП/ЛЦ. «До кризиса, когда цена на нефть была очень высокой, российская сторона четко определила, что будет развивать инфраструктуру своих портов и постарается обеспечить всё сама. Сейчас они понимают, что это утопия.
Невозможно все это реализовать — построить подъездные пути, железную дорогу и все необходимое. Поэтому мощность латвийских портов на 60 млн. тонн с дополнительной мощностью до 80−100 млн тонн является привлекательной», — сказал Айнарс Шлесерс.

Как оказалось, это было большой и серьезной ошибкой. В 2014 году в связи с присоединением прибалтов к введенным ЕС мерам экономического давления на нашу страну «Транснефть» и крупнейшие российские нефтяные компании решили окончательно перенаправить российскую нефть и нефтепродукты из портов Латвии, Литвы и Эстонии в отечественные порты.

Последовательная политика руководства России по защите национально-государственных интересов в области экономики и развития собственной портовой инфраструктуры на Балтике привела к тому, что в строй вступали все новые и новые мощности, в результате чего в 2015 году Россия переваливала через порты Прибалтики только 9 млн тонн нефтепродуктов. И вот как стало известно 12 сентября во время встречи главы «Транснефти» Николая Токарева с Владимиром Путиным, оставшийся в портах Прибалтики объем в 9 млн тонн нефтепродуктов, к 1 января 2018 года будет полностью переброшен на российские порты.

Таким образом, экспорт, все еще частично идущий через Вентспилс и Ригу, будет переброшен на Усть-Лугу и Приморск, а также на Новороссийск. По словам главы «Транснефти», российские заводы позволяют загрузить нефтемагистраль до объема в 32 миллиона тонн. «Часть мощностей, которые не востребованы под нефть, мы переориентируем под продукты. Это произойдет в направлении Приморска — до 25 миллионов тонн дизельного топлива будем поставлять, и в направлении Новороссийска с Волгоградского НПЗ, группы НПЗ Краснодарского края», — добавил Николай Токарев.

Стоит отметить, что Россия постепенно перекрывает сотрудничество не только с русофобскими властями постсоветских республик Прибалтики, но и с их украинскими «коллегами». Так, помимо реализации проекта «Северный поток 2», который лишит Киев статуса транзитёра газа, в Москве запретили поставлять через Украину нефтепродукты. Естественно, вслед за нефтепродуктами, по мере готовности российской портовой инфраструктуры, из прибалтийских портов уйдет и российская нефть.

Естественно, что нефть и нефтепродукты только часть от большого российского экспорта, идущего морским путем. Как отмечает председатель совета директоров «Инжиниринговой компании «2К» Иван Андриевский, в целом за 15 лет объем грузооборота через российские порты вырос в 2,7 раза. Это колоссальное достижение. Были построены новые терминалы на балтийском побережье, активно развиваются порты арктического бассейна. Появилась мощная инфраструктура на Дальнем Востоке.

«Новороссийск — лидер по объему грузов среди российских портов, за два года сумел усилить свои обороты более чем до 127 млн тонн. Балтийский порт Усть-Луга за два года превратился во второй после Новороссийска, нарастив грузооборот с 63 почти до 90 млн тонн. Когда только начинали строить порт Усть-Луги, заявлялось, что он будет переваливать до 170−180 млн тонн грузов в год. Такой скачок сможет дать только перенаправление транзитных потоков из Прибалтики в Ленинградскую область.

Убытки Прибалтики от реализации планов России будут настолько же колоссальными, как и российские прибыли. Только от прекращения транзита российского угля через Рижский порт убытки латвийской экономики составят 130−140 млн евро в год. При этом уголь в общем объеме перевалки грузов через порт занимает далеко не самую большую долю. Поэтому общие потери могут исчисляться миллиардами евро».

Как отмечает Александр Носович, могла ли Россия учесть интересы прибалтийских стран и не лишать их полностью одного из важнейших источников получения дохода, который мог бы поддержать на плаву экономики Литвы, Латвии и Эстонии в критическую минуту очередного дефолта? Могла, если бы прибалтийские страны, их руководство само учитывало свои государственные интересы. Эти интересы предполагают если не союзнические отношения с Россией, то хотя бы политику добрососедства. При наличии на Балтике хороших соседей Россия могла бы инвестировать в сохранение с ними добрососедских отношений, не отказываясь полностью от транзита своих грузов через Таллин, Вентспилс или Клайпеду.

«Но чего между Россией и Прибалтикой точно нет, так это добрососедских отношений. «Чёрные списки» есть, депортации спецслужбами российских и даже европейских пророссийских экспертов тоже есть, требования вводить против России всё новые и новые санкции есть, есть обвинения России в нарушении Прибалтикой прав человека, в героизации нацистских преступников, в исполнении на международной арене роли антироссийских провокаторов. Всё это есть. А добрососедских отношений нет».

Таким образом, очевидно, что происходящее только начало не очень большого пути по приведению наших прибалтийских «партнеров» в чувство. За нефтепродуктами из прибалтийских портов стал угодить и металлопрокат. В течение 1990-х годов металлургические гиганты, прельстившись наличием модернизированных перевалочных мощностей и более дешевыми, чем в России, тарифами, облюбовали для перегрузки своей продукции прибалтийские порты. На конец десятилетия там перегружалось порядка половины экспортируемого металлопроката. Наблюдая за утекающими из страны грузами, государство решилось на закручивание гаек — в течение 2000 года Министерство путей и сообщения неоднократно повышало стоимость перевозок металла по железной дороге, по сути, отрезав металлургический комплекс от зарубежных портов.

«Как следствие, из Клайпеды, Риги и Вентспилса металлопродукция переместилась в Петербург.
Протекционистская мера благотворно сказалась на Большом порту «Санкт-Петербург», где бросили якорь НЛМК Владимира Лисина, «Русал» Олега Дерипаски и «Северсталь» Алексея Мордашова. Вернувшись домой, металлурги с энтузиазмом принялись осваиваться в родных пенатах. В 2004 году структуры Владимира Лисина купили контрольный пакет акций ОАО «Морской порт Санкт-Петербурга» у офшора Nasdor, подконтрольного депутату Государственной думы Виталию Южилину, а затем приобрели на аукционе госпакет предприятия в 48,8% акций. Примеру Лисина последовал и другой стальной магнат — владелец «Северстали» Алексей Мордашов, который несколькими годами позже обзавелся в порту терминалом «Нева-Металл», приобретя его у Национальной контейнерной компании того же Южилина. Состоявшиеся сделки позволили порту надолго закрепить за собой металлургические грузы и до сих пор сохранять лидирующие позиции в регионе».

Пока проблемой остаются минеральные удобрения, лес и накатные грузы. Тем не менее и здесь ситуация постепенно меняется в лучшую сторону. Как отмечал в апреле 2016 года постоянный автор ИА REGNUM Александр Запольскис в статье «Моськи догавкались: Россия перестает кормить русофобские режимы Прибалтики», постепенно совершенствуя портовое хозяйство и развивая собственную транспортную инфраструктуру, Россия сегодня пришла к тому, что больше 1/3 контейнеров, ¾ экспорта газа, 2/3 экспорта нефти, 67% экспорта угля и прочих насыпных грузов, мы можем обеспечить собственными силами. Это к популярному у либералов вопросу о том, что «в этой отсталой стране-бензоколонке за десять лет ничего толком не построено». Как выяснилось — построено.

«Причем настолько много, что надобность в прибалтийском транзитном транспортном коридоре практически отпала. По железнодорожным перевозкам — в пять раз. По контейнерным — в четыре. По объему генеральных грузов — в три. Только за 2015 год перевозка нефти и нефтепродуктов через сопредельные порты упала на 20,9%, каменного угля — на 36%, даже минеральных удобрений — на 3,4%, хотя по этому показателю они еще сохраняют высокую степень монополизации. Тем не менее, по большому счету, всё — халява кончилась. Теперь русофобы могут гулять на свои.

Резкое снижение грузооборота прибалтийских портов в I квартале 2016 года (например, в Риге — на 13,8%, в Таллине — на 16,3%) играет роль последней соломинки, способной сломать хре**т верблюду. Собственно, Эстония потому и засуетилась, что вдруг уяснила, что к концу текущего года в таллинском порту без работы могут оказаться примерно 6 тысяч человек. И еще до 1,2 тысячи придется сокращать на железной дороге, из которых как минимум 500 человек — в ближайшие 2−3 месяца. Более того, падение объемов грузовых перевозок окончательно пускает под откос всю экономику железных дорог как самой Эстонии, так и соседних Литвы с Латвией. Они становятся тотально убыточны как в грузовом, так и в пассажирском сегментах. Для страны, в которой всего работающих чуть больше 500 тысяч человек, из которых 372 тысячи заняты в обслуживающем секторе, — это не просто печальная перспектива, а крах всей экономики».

Соответственно, картина для экономик стран русофобствующей Прибалтики к 2020 году складывается весьма нерадостная. Россия их максимально отрежет от своего транзита, который в 1990-х давал им порядка 10% бюджета, а кроме этого, что гораздо важнее — занятость трудовых ресурсов в экономике. В том же 2020−2021 годах закончится большинство программ развития из бюджета ЕС, которые шли на поддержку экономик стран Прибалтики. Возможно, с учетом выхода Британии из ЕС, эти суммы начнут сокращаться и ранее. Так, в связи с Брекситом уже проблемой для Прибалтики является поступление из бюджета ЕС 3 млрд евро в 2017 году.

В этих условиях, видя неминуемый конец антироссийской политики, элиты стран Прибалтики используют с целью создания атмосферы доверия к проводимой ими политики и для отвлечения собственного населения от реальных проблем этих государств последний оставшийся в их распоряжении аргумент — миф о российской военной угрозе. Потому что, если только этот миф развеять, то окажется, что сползание экономик стран Прибалтики в пропасть вызвано не Россией, а совсем наоборот — антироссийской и русофобской политикой элит, за что, естественно, они должны нести ответственность не только перед русским населением этих стран, но и перед своим собственным.