В июне будет два года.
По какому поводу? Что он думает и думает ли вообще? Когда настанет этот день и настанет ли он когда-нибудь в принципе? Помню, что обсуждалось это все примерно после месяца этого странного рекламного проекта. И всех действительно интересовало – так что именно он скажет и по какому поводу?
Интрига длилась, кажется, около полугода. А потом, когда странный мужик достал всех смертельной достачей, так что народ начал плеваться от одного его появления на экране (но шел 1992 год, особо не поплюешься, поскольку переключать канал почти некуда), он вдруг действительно произнес осмысленную фразу:
– Покупайте акции МЕНАТЭП!
И тут всех просто застопорило. Полгода с хвостиком все ждали, надеялись на что-то эпохальное, а тут, оказывается, ушлые рекламисты таким образом продавали свой рекламный продукт тому, кто больше даст. Больше дал МЕНАТЭП. Дал бы ЛУКОЙЛ – было бы:
– Заправляйте автомобили на заправках ЛУКОЙЛа!
Ну, или еще что-нибудь в этом роде.
Примерно такая же история случилась после переговоров в Сочи. Прошла почти неделя. Высказывались все, кто только мог. Вице-премьер Крутой просто песни пел, рассказывая, как именно мы просили, чтобы нам продавали российскую нефть по мировой цене. Но, по прошествии недели, то ли резьбу у президента сорвало, то ли его переклинило, но высказался он совершенно не в духе вице-премьера Крутого. Из сказанного перед рабочими Светлогорского комбината беленой целлюлозы следовало, что мировую цену на нефть нам гнусно навязали, что если так, то по мировым ценам мы будем покупать в разных других местах, а что не докупим, то будем откачивать из идущей по нашей территории на запад российской нефти столько, сколько Россия нам недопоставила.
Не думаю, что это запах беленой целлюлозы так подействовал на Александра Григорьевича, возбудив его к жизни с новой силой. Скорее, он просто неделю выжидал, пока его уговоры возымеют действие и Путин отступит. Ну, или откупится, согласившись изменить условия предоставления кредита по строительству белорусской АЭС. А тут неделя прошла – ничего не изменилось. Ждать вторую неделю Лукашенко не стал, ибо было бы в точности по сказке великого поэта с обагренными красной краской Филиппа Шаврова руками:
– Вот неделя, другая проходит.
Еще пуще старуха вздурилась.А эмоции и так хлынули через край, больше «вздуриться» просто некуда.
Поскольку большинство читателей ждут, что сейчас я расскажу историю из собственной жизни, придется рассказывать.
В тот момент, когда на Александра Григорьевича воздействовала беленая целлюлоза, мне позвонил один знакомый медиа-менеджер, с которым мы накануне обсуждали проблему: так есть реальная угроза белорусскому суверенитету или же ее нет? Позвонил, с радостью начал цитировать БелТА, где Лукашенко заявлял, что в пресловутой не подписанной тридцатой «дорожной карте» речь шла о создании наднациональных органов.
– Что есть создание наднациональных органов, если не угроза нашей независимости?
– Простите, Вы эту «карту» видели?
– Нет, но Лукашенко говорит!
– А он ее подписал?
– Нет, но предлагали.
– А он не знал, что будут предлагать?
Он же Союзный договор подписывал, где все это черным по белому…
– Знал.
– Так в чем же дело?
Он что – маленький мальчик, не знавший, что подписывает? Или игрок-кидала, который заведомо собирался «кинуть» партнера?– Ты не так понял.
А как именно я должен понимать? Нож к горлу приставили? Судя по тому, что вернулся живым из Сочи, ножа там не было. Цену на нефть не снизили? Милый, пошел нах…, купим в другом месте! Тогда – какая именно угроза? И в чем именно подвиг защиты суверенитета, да еще такой, что сама Светлана Алексиевич вдруг начала отвешивать главе белорусского государства комплименты? Не вижу подвига. Есть исполнение своей конституционной обязанности. Был бы другой президент – и он должен был бы исполнять эту же обязанность. Нет – к Януковичу, б..дь, в Ростов на Дону!
Там речи толкай!
Нет никакого подвига. Есть поведение сварливой бабы на коммунальной кухне: дождалась, пока соседка оказалась за дверью, и начала горшки бить, причитая:– Ах ты ж, скотина, до чего меня довела!
Вот эта неделя ушла на то, чтобы дождаться: соседка осталась за дверью и уступками от нее не пахнет. Пришло время бить горшки.
Кстати, уже не в первый раз имеем дело с подобными истериками. Без них обойтись можно. Но у нас выборы. Еще два-три вдоха беленой целлюлозы – и можно приглашать госпожу Алексиевич в доверенные лица. Авось, тогда точно не откажет.
