Sevpolitforum.info

Экономическая составляющая проблемы имеет и «пункт Бэ». Называется он — государство (эмират) Катар. С начала 90х годов ХХ века Катар в своей экономике делает ставку на добычу и экспорт газа. За 25 лет объем его экспорта вырос на 500%. В 2009 году Катар добыл 89 млрд. м3 природного газа, что составило 2,9% от мировой добычи. На первый взгляд, это как бы не много, но… добыча Канады составила 159 млрд.м3, Ирана — 144 млрд.м3, Норвегии — 106 млрд.м3, Китая — 90 млрд.м3. Так что со своими «почти тремя процентами», к тому же приходящимися всего на 2 млн. граждан, Катар фактически является страной с самым высоким доходом на душу населения в мире, и одним из ключевых поставщиков энергоносителей в Юго-Восточную Азию и Европу. Не стоит забывать, что в любой добывающей стране, если она промышленно развита, далеко не все уходит на экспорт. Некоторая часть объема расходуется собственной промышленностью. К примеру, в России (2009 год) из 589 млрд.м3 газа около половины потреблялось внутри страны. А в Катаре никакой другой промышленности нет.

Точнее, официально структура его ВВП выглядит так: 75% — промышленность, 25% — сфера обслуживания, 0,1% — сельское хозяйство. Промышленность на 50% состоит из добычи нефти и газа, на 25% — из опреснения воды, на 6% — из строительства и производства стройматериалов. Нефть и газ дают Катару более 50% его ВВП, 85% стоимости совокупного экспорта и 70% доходной части государственного бюджета.

Кстати, что странно, наша либеральная оппозиция, требующая от России слезания с нефтяной иглы, никогда не ругала за то же самое Катар. Наоборот, периодически приводит его нам в пример за самый высокий в мире уровень жизни. Впрочем, мы отвлеклись.

У Катара есть две проблемы. Первая — моноэкономическая. Вторая — транспортная. Обе наглядно показывают, что недостатки часто возникают, как продолжением достоинств. Да, Катар является первой страной в мире по ВВП на душу населения (свыше 100 тыс. долл. на человека), однако все его благосостояние зиждется только на нефтегазовом рынке. Стоит там возникнуть проблемам, как золотой карточный домик неизбежно рухнет. В этом смысле нахождении в соседней Сирии огромных запасов энергоносителей является прямой и непосредственной угрозой благосостоянию страны. Там, где есть нефть, всегда, как минимум, существует попутный газ и газоконденсат. Кроме того, Катар специализируется на торговле СПГ (сжиженный газ занимает 30% от общей мировой торговли газом) и является в ней безусловным лидером. Доставка товара потр*бителю специализированными судами обеспечивает поставщику значительную транспортную гибкость.

Но при этом сжиженный газ оказывается существенно, примерно на 50 — 60%, дороже трубопроводного. Кроме того, для его приемки потр*битель нуждается в специализированных терминалах и оборудовании по превращению СПГ в газообразное состояние. Планы России по наращиванию собственных мощностей сжижения газа угрожают Катару вылетом с рынка. Строящийся в Ленинградской области ГАЗПРОМовский завод СПГ только на одной логистике сделает «русский сжиженный газ» в Европе существенно дешевле катарского. А возведение аналогичных заводов на Дальнем Востоке выбивают Катар с японского, вьетнамского и многих других. Про Китай можно тоже забыть, так как доставка газа по трубе многократно дешевле цикла сжижения-перевоза в специальном СПГ-танкере — перекачки — газификации. Острейшая потребность Катара в собственной трубе, идущей к потр*бителям посуху очевидна, но пройти она может только через Сирию. Что превращает захват контроля над ней задачей стратегического выживания…

Второй плоскостью «сирийской» проблемы является религия. Это на взгляд западного человека разница между Православием и, например, Католицизмом или Протестантизмом, малосущественно и лежит в какой-то отдельной от повседневной жизни области. Исламский мир в этом смысле сильно отличается. Там деление, скажем, на суннитов и шиитов на много важнее национальных и, порой, даже клановых принадлежностей. Кувейт, Катар, Саудовская Аравия это сунниты, в то время как Иран — шииты. В Сирии 75% населения, включая курдов, принадлежат к суннитам, а 12% -к алавитам (одно из религиозных течений шиитов). Причем управляют в стране в основном алавиты. К ним же принадлежит и Башар Асад. Не стоит удивляться, что в качестве инструмента борьбы против Асада, его противники использовали религиозное недовольство и сделали ставку на «угнетенной суннитское большинство». Таким образом, воюющая против сирийского государства «оппозиция» это не просто «альтернативно мыслящие местные граждане с либеральной кашей в голове». В значительной части они воюют не столько против Асада, как такового, сколько за другую модель уклада жизни. По Корану.

Не смотря на различия в фамилиях правящих династий и цветах государственных флагов, все ближневосточные суннитские монархии в общем стремятся к одной и той же цели — построению исламского Халифата, как минимум, на всей территории Ближнего Востока. В среднесрочной перспективе — во всем исламском мире, охватывающем обширные территории от Центральной Африки до Татарстана, от Уйгурского автономного округа в Китае до мусульманских стран Восточной Европы. Потому, кстати, когда Путин говорит о необходимости ликвидации угрозы России со стороны исламских радикалов на самых дальних геополитических подступах, в частности, еще в Сирии, в его словах нет ни капли преувеличения. Каждый террорист, ликвидированный в Сирии, это террорист, который не приедет обращать в Ислам Россию. А свои планы по строительству всемирного, т.е. всепланетного Халифата, эти ребята уже декларировали неоднократно.

С появлением на Ближнем Востоке прорвы «нефтяных и газовых» денег, у конкурентов появились и ресурсы, достаточные для обеспечения их экспансионистских поползновений. Это обострило много старых векторов противостояния. Так, например, Катар, Кувейт и Саудовская Аравия борются за лидерство на Ближнем Востоке с Ираном. За одно они же пытаются не допустить роста геополитического влияния Египта, который строил собственные планы на региональное лидерство, опираясь на сотрудничество с Ливией и Сирией. Кроме них «главными» на Ближнем Востоке не прочь стать Турция и Пакистан, ведущие собственную игру. А еще есть Израиль, формально вроде как противостоящий всему арабскому миру.

Существует еще третья плоскость проблемы — геополитическая. Кроме религиозного противостояния между разными верами и течениями внутри самого Ислама, в регионе идет такой же по сути процесс, как то, что имело место быть в истории Европы в Средневековье. Этот период у нас известен как Столетняя война. По сути речь шла о борьбе религиозных и светских властей за верховенство. В конечном итоге привычное нам официальное государство, всеобщие законы, принципы прав человека и т.п. возникли только после окончательной победы светскости над религией. На Ближнем Востоке идут те же процессы, только они отстали от Европы примерно на пять веков.

Хотя большинство исламских стран остаются прежде всего религиозными образованиями, тем не менее там возникло некоторое количество государств, устроенных если не по европейскому светскому принципу функционирования, то близких к тому. Речь идет о Турции, Пакистане, Сирии, Ливии и Ираке. С некоторыми оговорками к ним можно отнести нынешний Иран. Это создало отдельную плоскость противостояния религии (ислама) светскому государству.

Против светской модели организации общества и государства в одинаковой степени выступают все исламские радикалы. В той лишь разницей, что одни, вроде террористов ИГ, ставят целью его полностью разрушить и вернуться к средневековым нормам шариата, а другие, вроде некоторых групп «умеренной сирийской оппозиции», стремятся к построению государства только «с главенством норм ислама», но допускают какие-то «прозападные» отступления.

Проблема осложняется тем, что на противостояние межу светским и религиозным подходами, накладывается кривость установления всех нынешних государственных границ не только на Ближнем Востоке, но также в Африке и даже Средней Азии. Европейцы, их по карте рисовавшие, пребывали в убеждении абсолютности своего превосходства и не вдавались в местные тонкости. В результате чего многие земли исконного проживания народов оказались разнесены по территориям разных государств. Естественно, ни одно из них не горит желанием отказаться от части «своей» территории в пользу кого бы то ни было.

Наглядный тому пример — курды. Их исконные земли оказались разделены между Турцией, Сирией и Ираком. Во всех трех странах они имеют разный статус. Турецкие власти считают курдов сепаратистами и жестко борются против любых попыток получения ими даже небольшой автономности. В то время как в Сирии они имели достаточно широкие автономные права и потому сейчас, во внутрисирийской войне в значительной степени поддерживают правительственные сирийские войска, воюя с боевиками Исламского государства. В Ираке при Хусейне, курды имели автономию, размер которой находился между турецким и сирийским положением. Временами Багдад пытался жестко закручивать гайки и даже применял против них химическое оружие. Временами — наоборот пытался встроить курдское движение в официальный государственный механизм единого Ирака. Сейчас курдские земли в Ираке имеют по факту почти абсолютную автономность, лишь юридически оставаясь в границах иракского государства. А сами курды стремятся собрать «свои» земли и создать на них полностью независимый и самостоятельный Курдистан.

Во всей описанной каше многие стороны, хоть и преследуют формально глобальные, далеко идущие цели, в реальности сиюминутную тактику ставят значительно выше долгосрочной стратегии. Та же Турция поддерживает и снабжает ИГ, полагая, что радикалы смогут разгромить не только «конкурентов» в виде Ирака, Ливии и Сирии. За одно они снесут и тылы курдского сопротивления. Не исключено, что самым простым и радикальным способом, через практикующееся в ИГ прямое физическое уничтожение всех «неправильных» людей. Например, через отрезание головы. Тем самым угроза территориальной целостности Турции снимется сама собой.

Турки считают, что при любом раскладе они будут в состоянии остановить фанатиков ИГ на своих границах. Да и когда еще эти фанатики доберутся до Стамбула!? Опять же, с ними, как кажется турецким элитам, можно будет успешно договориться. К взаимной выгоде. Примерно также, как сейчас Турция покупает у ИГ контрабандную нефть и продает боевикам оружие.

Примерно также, как турки, там себя вели и ведут все остальные участники, полагающие себя мировыми лидерами и управляющими геополитических процессов. Те же США одновременно пытались ослабить политическое и экономическое влияние Европы на Ближнем Востоке (прежде всего с целью создать проблемы для сбыта германских и французских товаров), и в то же время натянуть тугой намордник на начинающие своевольничать местные монархии. На многочисленных противоречиях всех против всех, пытался играть каждый. Например, британцы, опираясь на американцев, стремились вернуть себе часть влияния за счет придушения французов. Французы, с немцами, стремились оставить за собой как минимум Северную Африку, с ее не столько рынками сбыта, сколько источниками сырья. А еще Европа, вместе с Америкой, стремились сделать как-нибудь так, чтобы и свои торгово-финансовые связи с Китаем сохранить, и одновременно его экономическую экспансию в Африку и на Ближний Восток остановить.

Все это, в лучших западных, да и восточных тоже, традициях реализовывалось прежде всего в форме тайных операций и прочей подковерной игры. В значительной степени все участники процесса стремились достигать своих целей чужими руками. Та же Саудовская Аравия официально стабильно выступала за развитие и углубление торгово-экономических отношений с Россией. При этом она же подпольно финансировала многочисленные радикальные исламские группировки, которые пытались воевать с нами на территории Чечни и всего Северного Кавказа. Не уступал в этом и «американская школа». Не стоит забывать, что объявленная Америкой своим ключевым врагом, Аль-Каеда, в 70е годы ХХ века сама была создана спецслужбами США для борьбы с Советской Армией в Афганистане. Саудиты втихаря снабжают ИГ. Катар, руками движения «Братьев мусульман», пытался захватить власть в Египте. Израиль, под соусом борьбы с исламскими радикалами-террористами ИГ, точечными авиаударами уничтожает командный состав палестинской «Хезболлы», воюющей в Сирии на стороне правительственной армии против тех самых исламских радикалов. Прежде всего — против ИГ.

И вот однажды сюда приходят «русские». Простые, как валенок. Они приносят с собой не менее простые правила, взгляды и подходы. Продолжение того бардака, которые «ведущие мировые державы называют демократической политикой» чревато окончательным взрывом. Пример Ливии показывает, что вооруженное смещение действующей государственной власти в государстве не приводит к простой замене «у штурвала» одних властных элит на другие. Процесс всегда заканчивается полным разрушением самого института государства и прекращением работы его институтов.

В нынешней Ливии больше нет системы здравоохранения, образования, юридической защиты. В условиях полного безвластия не функционирует экономика. На развалинах некогда весьма экономически успешного государства царит беззаконие, хаос и практически неуправляемая гуманитарная катастрофа. Что стимулирует обострение внутренних войн между кланами. В Ираке наблюдается то же самое, с той лишь разницей, что пока США еще пытаются как-то поддерживать там видимость закона и порядка. Хотя бы на некоторой части территории страны.

Если государство в Сирии будет разрушено, то в конечном счете «все достанется ИГ». Собственно, если взглянуть на карту, то не сложно увидеть, что вся «сплоченная и решительная борьба мировых государств, во главе с США» против ИГ привела лишь к тому, что территория, контролируемая этими террористами увеличилась в три раза и сегодня превышает площадь Великобритании. Исламисты уже контролируют столько ресурсов, включая нефть, что имеют собственный, независимый ни от кого бюджет, по размеру сопоставимый с ВВП Польши. Это уже не террористы. У террористов не бывает собственных налогов и своей торговой системы. Это уже глобальная угроза всему остальному миру.

Понимая это, а также то, что Запад и ближневосточные монархии окончательно запутались в своих «хитрых планах», Россия пришла и начала, что называется, танцевать от печки. Четко, однозначно, последовательно и решительно.

При любых внутренних политических разногласиях в Сирии, все вопросы должны решаться только переговорным путем и строго в рамках принятого в стране конституционного законодательства. Это значит, что любая война кого бы то ни было против законной, избранной народом страны, государственной власти должна быть немедленно прекращена. Пока идет война никакие политические переговоры невозможны. Следовательно, первой главной задачей является оказание военно-технической и военной помощи Башару Асаду, как законному и официальному действующему президенту Сирии. Остальным следует сложить оружие. Кто не согласен — получит в бубен. Никакие сетования по поводу «правильной» и «неправильной» оппозиции в расчет не принимаются. Ты или «по-нашему» или цель. То, на сколько эффективно ВКС РФ умеют ликвидировать цели, они за трое суток продемонстрировали более чем наглядно.

Всем прочим сторонним «участникам» надлежит предъявить соответствующие полномочия. Таковыми могут быть или санкция Совбеза ООН или прямая просьба официального правительства Сирии — страны, входящей в ООН. Желающие принять участие в процессе ликвидации сложившегося в регионе исламистского радикального гнойника, могут это сделать. Но при однозначном подчинении своих планов и действий России. Ни о каких обсуждениях вариантов, равенстве главных и прочей либерально-демократической лабуде не может быть и речи. На дворе война, люди гибнут, развешивать сопли по кустам некогда. Или в общий строй или обойдемся без вас. Всем остальным, у кого необходимые полномочия отсутствуют, с территории Сирии рекомендовано тихо убраться. Если где случайно зашибем, будете виноваты сами.

И ведь все это заработало! За трое суток одних лишь вылетов двух десятков бортов российской авиации исламистам нанесено урона больше, чем за два года «мировой войны с терроризмом» всеми странами НАТО вместе взятыми. Высшие командные структуры ИГ уже начали перебазирование в куда более тихий Ирак. Да и «правильная» оппозиция как-то резко снизила нахрапистость своих боевых действий.

В регион пришел Порядок. Именно так, с большой буквы. Его наведение еще только начинается. Предстоит еще очень много работы. Причем, она не закончится с восстановления законной государственной власти на всей территории страны. Проблем после этого придется решать еще великое множество. Но наведение Порядка уже началось и результаты даже за трое суток более чем впечатляют. Вот только в этом порядке места для всей той подковерной борьбы, которая велась всеми участниками на протяжении множества лет, не остается. Участники внезапно ощутили, что на счет «они главные» они лишь о себе «слишком много думали».

Естественно их это возмутило. А кого бы не возмутило, когда тяжелым армейским берцем тебе без разговоров прилетает «по фаберже»? Только свои попытки этот гордиев узел развязать они все уже исчерпали. А Россия не считает нужным его развязывать. Она его просто разрубает. Время глупых игр закончилось, надо дела делать и проблемы решать. Именно решать, а не только изображать видимость активной деятельности.

Г-н Путин также демонстрирует, что Россия — это союзник, которому можно доверять в отличие от Америки, которая бросила Ирак в 2011 году и не хочет бороться с Исламским государством. Альянс с Ираном увеличивает его влияние на Ближнем Востоке, а его игра в Сирии, возможно, даже позволит ему добиться смягчения европейских санкций, введенных в связи с ситуацией на Украине. Возможно, он предложит ограничить число баррельных бомб, от которых сирийцы бегут в Европу, в обмен на отмену санкций.

Г-н Обама может заставить г-на Путина заплатить по счетам, если он изменит свою политику в отношении Ближнего Востока и снова сделает США лидером в мировых делах. В Сирии США могут установить бесполетную зону, чтобы у беженцев было безопасное место, где они смогут укрыться от Исламского государства и баррельных бомб г-на Асада. Он может заявить, что американские самолеты будут летать там, где им нужно, и если на них нападут, они откроют ответный огонь.

В Ираке США могут напрямую вооружить курдов. Они также могут вести кампанию против Исламского государства из 11 различных точек. Это станет доказательством решимости США, которое, вероятно, поможет убедить арабских суннитов, что США твердо намерены уничтожить этот халифат.

Но теперь мы знаем, что г-н Обама не собирается этого делать. Он хочет, чтобы Америка ушла с Ближнего Востока, поэтому постепенно он найдет способ смириться с присутствием России на Ближнем Востоке и с требованиями г-на Путина. Союзники США в регионе поймут это и тоже начнут договариваться с Россией и Ираном. И следующий американский президент унаследует гораздо более серьезную террористическую угрозу и гораздо менее влиятельную Америку — если не хуже.

* * *

Все это должно дать кандидатам в президенты от Республиканской партии возможность указать на несостоятельность политики г-на Обамы. Вместо этого Дональд Трамп (Donald Trump) заявляет, что его политика будет включать в себя сотрудничество с г-ном Путиным, а наша политика в Сирии должна заключаться в том, чтобы дать сторонам возможность пер*бить друг друга. Если разобраться, именно такой и была политика г-на Обамы в течение пяти лет.

После Венского саммита 1961 года Хрущев, как известно, решил, что Кеннеди слаб и что его можно использовать. После этого советский лидер спровоцировал кризис вокруг Берлина и попытался отправить ядерные ракеты на Кубу. До окончания президентского срока Обамы осталось 16 месяцев, а значит, это не последнее унижение, которое Америке доведется пережить.