Sevpolitforum.info

“Гроздья гнева” — это название романа Джона Стейнбека об Америке времен Великой Депрессии как нельзя лучше подходит к современным настроениям американского общества. Показатели говорят, что Америка выходит из глобального финансового обвала 2008 года, но для среднего американца кризис продолжается. Официально инфляция остается почти нулевая, а жизнь стремительно дорожает. Производительность труда за последние 20 лет выросла почти вдвое, а доходы 99% американцев стремительно падают.

Социальное неравенство в США — как в Египте времен фараонов. Согласно данным налогового управления, больше половины американцев зарабатывает меньше официального уровня бедности. 75% американцев имеют больше долгов, чем активов. Безработица официально падает, однако участие американцев на рынке труда рекордно низкое за всю американскую историю. Для того, чтобы осуществить скромную американскую мечту – дом, машину, вырастить и выучить двух детей в колледже, позволить себе обычные радости, вроде походов в ресторан и поездки за границу в отпуск, — семье надо зарабатывать 110 тысяч долл. в год. Средняя зарплата в США 50 тыс., а если не включать в статистику 2% самых богатых, то выходит всего около 30 тыс. Средний класс исчезает.

В Америке хватает недовольных групп населения. Обозлена афро-американская община в «гетто» больших городов, протестующая против системной нищеты, полицейского насилия и массовой неправомерных арестов. В Америке сегодня больше заключенных, чем было в сталинском ГУЛАГе, и «черных» там непропорционально много.

Взбешены студенты в университетах, протестующие против расовой и гендерной несправедливости. Возмущены выходцы из Латинской Америки, протестующие против депортаций и отсутствия ясной политики иммиграции. Доведены до отчаяния американские индейцы и другие расовые и гендерные группы, протестующие против системной дискриминации. Рассержены прогрессивные и либералы, миллионами вышедшие на улицы во время «Оккупай» (гражданский протест 2011 года — прим. ред.) с требованиями социальной справедливости.

Однако самые крупные «гроздья гнева» находятся среди тех, кто еще недавно считался надежной опорой американской стабильности и оптимизма – среди американского среднего класса. Это американцы среднего возраста, белые, не богатые и не бедные, еще совсем недавно гордо осознававшие себя средним классом. Это те, кто недоумевает, как произошло, что «белый мужчина» из превратился в ругательство на устах различных расовых и гендерных сегментов общества. В результате глобализации и аутсорсинга, а также перевода работников на другое рабочее место с понижением в должности, рабочий класс в Америке потерял почву под ногами. За последние 30 лет «белый» рабочий класс потерпел наибольший ущерб среди всех групп населения. Они потеряли 30-40% своего благосостояния.

Социологические опросы и исследования постоянно отражают их гнев и пессимизм. Они не ждут ничего хорошего для себя и своих детей. Их пессимизм обоснован: впервые в американской истории доходы младшего поколения будут меньше, чем старшего. Их отчаяние выражается в резком росте числа самоубийств, злоупотреблении алкоголем и наркотиками, в непропорционально резком росте смертности среди «белых» среднего возраста.

Американский «белый» средний класс испытывают крайнее недоверие к любому учреждению американского общества. Они не верят правительству, профсоюзам, общественным организациям. Они за капитализм, но не доверяют корпоративной Америке. Они не доверяют даже Республиканской партии, за которую, как правило, голосуют – партии Бушей, Ромни, Райана и Макконнелла. Они презирают их как унылых продажных слабаков.

В отличие от партийной верхушки, «средние» американцы не обязательно супер-консервативные сторонники фундаментализма рыночной экономики. Они не воинствующие милитаристы-ястребы, требующие воевать за величие Америки. Они, в большинстве своем, не очень религиозны (по американским меркам). Их мало волнует борьба против абортов и однополых браков, ставшая основой религиозной политики в Америке. Они не мыслят в идеологических терминах. Один из республиканских идеологов сказал, что они ясно ощущают, что жить в этой стране для таких людей, как они, раньше было лучше, и они хотят вернуть «свою» страну обратно. Именно у них «отозвался» лозунг Дональда Трампа «сделать Америку снова великой». Именно они сказали социологам, что «Трамп – это мой человек».

Таких людей много по всему миру. Противники называют их популистами. Их объединяет стремление к защите государства и всеобщему благосостоянию, и отрицательное отношение к иммиграции. Они осуждает коррупцию парламентской демократии, и противятся наступлению глобального капитализма. Они стремятся защитить то, что у них есть – медицинское и пенсионное страхование, социальные программы для пожилых людей. Они против банкиров и технократов, которые бесконечно требуют жесткой экономии.

Они опасаются иммигрантов, которые выдвигают свои требования и меняют привычный образ жизни. Они против глобализации рынка, которая забирает их рабочие места, несет снижение заработной платы и лишает их социальных прав и льгот. Среди них есть правые партии, как Независимая Партия в Британии, есть и левые, как «Пять звездочек» в Италии и «Линке» в Германии. Некоторые происходят от неофашистов, как французский Национальный фронт, другие вышли из коммунистических партий советского времени, как «Курс — социальная демократия» в Словакии.

В Соединенных Штатах они склоняются к республиканцам, потому что боятся, что демократы с их мультикультурной политикой идентификации хотят нарушить «принцип очереди», на котором строится любое иммигрантское общество — кто последним пришел, последним получает. Они опасаются, что либералы заберут у них и раздадут тем американцам, кто пришел после них, кто беднее, и кто, по их мнению, менее этого заслуживает. Они любят повротять фразу Обамы «распространите своё благососнояние» и у них находит отзыв лозунг Трампа «они пришли забрать ваше».

Однако больше всего эти американцы опасаются, что «их» Республиканская партия предает их интересы. Несмотря на поражение на президентских выборах 2012 года, политическая верхушка Республиканской партии убеждена, что все было сделано правильно, и на нынешних выборах надо только привлечь латиноамериканских избирателей. Вопреки очевидным фактам, там верят, что «чайная» партия поддерживает свободнорыночную глобализационную политику, угодную Уолл Стрит и Военно-промышленному комплексу.

Большинство республиканцев, как и большинство их сограждан обеспокоено, что в руках мультинациональных корпораций и кучки очень богатых людей оказывается слишком много власти. Им очевидно, что лидеры их партии работают над тем, чтобы гарантировать корпорациям и богатым еще большую власть. Республиканский мейнстрим был за увеличение налогов на доходы богатых после Великой Рецессии, и даже спокойно воспринял политику экономической стимуляции Обамы.

Однако они видели, что их представители в Конгрессе имели противоположные приоритеты. В 2008 году, многие республиканские избиратели соглашались с бывшим губернатором Арканзаса пастором Майком Хакаби: «Они хотят, чтобы их будущий президент был похож на человека, с которым они работают, а не на человека, который их уволил». Тогда их не послушали, а после праймериз начались обычные сделки между мультикультурными демократами и республиканцами-плутократами. Американская демократия становится рыночной – по принципу один доллар за один голос.

В 2016 году средний американец рассчитывают на большее. Они все больше понимают, что система не предлагает хороших кандидатов — предлагается лишь выбирать меньшее зло. И они обрели своего кандидата – Дональда Трампа.