Sevpolitforum.info

Юмать что попало

В 90-е годы в 15.10 с железнодорожного вокзала в Зелёной Гуре отходил поезд в Берлин. Известный вестерн Делмера Дэйвса 1957 года назывался «В 15.10 на Юму». Вероятно, совпадению двух этих фактов мы обязаны возникновением слова «юма», означающего вылазки польских воров (юмаков) на работу (юму) за Одру.

В 90-е годы юмаки воровали духи, фирменную одежду и электронику. Некоторые говаривали, что это военная контрибуция. Продавали за половину магазинной цены в Польше. Желающих купить левый товар всегда хватало. Элитой юмаков были автомобильные воры, изобретения которых поражали немецких конструкторов противовзломных систем. В следующее десятилетие полициям обеих стран удалось значительно ограничить их деятельность. Но сейчас юма вернулась. Сегодня её жертвами являются уже не – как когда-то – владельцы дорогих автомобилей, лавочники и ювелиры. На немецком приграничье пропадают сельскохозяйственные орудия, велосипеды, детские коляски, сенокосилки и даже скот.

- Это результат кризиса, - говорит польский полицейский из комиссариата в расположенном в нескольких километрах от границы Межине. – Наши мелкие воришки переправились через Одру, потому что там люди не привыкли закрывать гаражи или сараи на ключ. Кроме того, редко бывает, чтобы наш вор, даже пойманный на месте преступления, был арестован в Германии. Их отпускают. А если к этому добавить, что на границе нет никакого контроля…

В течение первого года с момента вхождения Польши в Шенгенскую зону (2007) число краж автомобилей выросло на 250%. Потом несколько уменьшилось, но в этом году опять растёт. Согласно немецкой статистике, 70% пойманных воров – это поляки.

Особенно плохо дела обстоят по немецкую сторону острова Узнам - в прошлом году немцы направили туда дополнительные полицейские силы, чтобы охранять летние домики. В других районах обворовываются мелкие мастерские. В прошлом году в парламент ланда Бранденбург была направлена петиция 92 фирм из региона Укемарк, в которой предприниматели требовали остановить волну краж. Они подсчитали, что стали жертвами 400 взломов и краж. У них воруют строительную технику, дрели, в последнее время солнечные батареи (статистика подскочила на несколько сот процентов).

Можно сказать, что польские воры крадут на пограничье всё, что не спрятано как следует. Ночами из хлевов исчезают свиньи. Через месяц после того, как супруги Б. из Бланкензее потеряли телёночка, воры снова прокрались в их хозяйство. На этот раз исчез брат украденного месяцем раньше телёнка. Следы и на этот раз вели к границе с Польшей.

Беспомощны перед торговцами металлоломом

Кладбище жертв налётов союзников на Свиноустье в 1945 году, на котором похоронено 20 тысяч человек, в том числе и поляки, привезённые сюда на принудительные работы, находится по немецкую сторону границы, на холме Голм. В последнее время латунные доски воруют так часто, что несколько недель назад рациональные немцы заменили их пластиковыми.

- Немцы совершенно беззащитны перед действиями воров металлов, - рассказывает Анджей Котуля из Щецина, при ПНР бывший активистом демократической оппозиции, а в новые времена – один из создателей клуба «Под стереотипами», основанного немецкими и польскими журналистами с пограничья. - Мой знакомый, Гельмут фон Мальтцан, является почётным консулом Речи Посполитей в Шверине. Однажды, когда я как раз был у него, прибегает один из сотрудников. Расстроенный, он сообщает, что опять исчезли медные водосточные трубы со зданий. Вроде бы неизвестно, кто украл. Гельмут дипломатично ни сказал ни слова о своих догадках. Но я знаю, все мы знаем, что воровство цветных металлов – это польская специализация.

Из стоящих особняком евангелистских храмов пропадают колокола. В немецких городках исчезают канализационные люки. В меклембургском Локнитце украдены мемориальные доски, вмурованные в тротуар, которые два года назад оплатило тамошнее население в память об убитых евреях. Воры украли кабели и медные трубы из здания Bundesgrenzschutz (пограничной охраны) на бывшем польско-немецком переходе Крайник Дольны \ Шведт. В этом случае воров удалось задержать. Трое поляков. Чаще всего преступники остаются неизвестными, но взгляд немцев всё равно каждый раз направляется на восток.

Симоне, работающая в Берлине дочь владельцев украденных телят из Бланкензее, очень переживала из-за несчастья родителей.

Она смотреть не могла, как страдает корова, как огорчаются из-за этого родители, как немецкая полиция беспомощно пожимает плечами, указывая в сторону Польши. Она решила действовать. Каждый уик-энд она приезжала из Берлина и, вооружившись фотоаппаратом, отправлялась на польскую сторону в поисках утраченных телят.

- Я чувствую, что они где-то близко, - говорила она после каждого возвращения из Польши.

Несколько раз поляки её прогоняли. Им не нравилось, что немка что-то вынюхивает в их деревне.

Каменная стена на границе

Пограничный переход в Буке, на север от Щецина, предназначен только для велосипедного и пешеходного движения. Но кто-то давно перепил шлагбаум, преграждающий дорогу. Сегодня каждый день тут нелегально проезжают машины, владельцы которых сокращают себе путь. Этому научились у соседей даже немцы из ближнего Бланкензее.

Они любят «своих поляков», которых полтора десятка поселилось тут. Они встречаются с ними в Gaststätte (ресторан, кафе – прим. перев.), принадлежащей польке, Алиции фон Спичак-Бжезински. Приходят на бигос. Они знают, что большинство поляков не ворует. Поэтому они стерпели кражу дрели, сенокосилки, медной крыши и даже телят супругов Б. Однако, когда из Бланкензее исчез трактор, а следы колёс вели в сторону Польши, они соорудили на дороге к границе каменную стену.

- Сегодня преступность на пограничье – это наиважнейшая проблема, - признал на страницах «Щецинского Курьера» посол Польши в Берлине Ежи Марганьский. – При всех великолепных формах польско-немецкого сотрудничества, бесчисленных личных контактах – она отравляет атмосферу и затрудняет эмоциональное сближение между поляками и немцами.

Витольд Бахож, родом из Щецина, четыре года живёт в немецком селе Пампове, в нескольких километрах от границы к нему хорошо относятся немецкие соседи, для них он – «свой поляк». Он говорит, что юма не только вредит соседским отношениям, но и выгодна фашиствующей NPD (Национал-Демократическая Партия Германии – прим. перев.), которая во время каждых выборов запугивает польской преступностью.

Пример?

- За две недели до последних местных выборов в Пампове организовали Dorfest (деревенский праздник – прим. перев.). Пиво, вурсты, музыка. Пришли и наши с другой стороны границы, - рассказывает Бахож. – Двое из них, крепко выпивши, решили воспользоваться суматохой и украли два симсона (мопеды – прим. перев.). Они были пойманы жителями Пампова на месте преступления, и мопеды вернулись к хозяевам. Но весть разошлась по всей околице. В результате NPD получила в Пампове 16% голосов, то есть в два раза больше, чем на прошлых выборах.

Все собирают на лекарства

Живущий во Франкфурте-на-Одере журналист Дитрих Шрёдер выучил польский язык и уже много лет пишет о приграничной преступности в «Märkische Oder-zeitung». Он вёл репортажи с процесса польских воров, которые украли в Германии катафалк похоронного бюро вместе с телами. Юму он знает не только по судебным заседаниям.

- У нескольких моих знакомых украли машины, а у моей семьи - три велосипеда, - рассказывает он. Когда мы пишем о кражах, за которые несут ответственность поляки, форумы в интернете бурлят. Немцы плохо пишут о польском государства, которое, по их мнению, ничего не делает. Они не всегда понимают, что воруют немногочисленные поляки, а не большинство. Недавно кто-то написал, что мы стали автомобильным магазином самообслуживания для воров из Польши. Речь шла о том, что нас легко обокрасть, а наши суды либеральны. Польские воры часто говорят судьям, что они очень бедные и собирают на лекарства для какого-нибудь близкого родственника.

Анджей Котуля:
- Чем ближе к границе, тем хуже мнение о нас и больше страх перед поляками. Хотя немецкие СМИ во имя политкорректности не подчёркивают национальность воров. Они используют эвфемизмы. Пишут «подозреваемые сбежали в сторону Польши» или «приграничная преступность» вместо «польская преступность». Я глубоко убеждён, что эта политкорректность нам вредит. Нельзя замалчивать проблему, надо называть вещи своими именами.

Немецкий телёнок с польским клеймом

Отдел по вопросам заграничного сотрудничества Воеводской Комендатуры Полиции в Щецине – это то место, куда попадают дела из Германии. То есть поляки, пойманные на кражах за Одрой. Или нераскрытые преступления, обстоятельства которых указывают на то, что совершить их могли поляки. Но значительная часть юмы никогда не становится известна полякам и остаётся только в немецких картотеках. Причина проста – полицейские из немецкого комиссариата не могут непосредственно контактировать со своими польскими коллегами. Например, полицейские из Пасевалка, которые занимались делом телят из Бланкензее, должны были бы уведомить комендатуру в Анкламе (там есть отдел по вопросам сотрудничества с поляками), и лишь она имеет право связаться с Воеводской Комендатурой в Щецине. На практике мелкие дела не доходят до Польши. Именно поэтому никто – кроме Симоне – не искал в Польше украденных телят.

И всё же неутомимая немка, отправившись в очередной раз на разведку, углядела на польской стороне, в стаде на окраине Жендзина одного из телят своих родителей. У него в ухе уже было польское колечко. Симоне вместе с польской соседкой из Бланкензее явилась в комиссариат полиции в Межине. Полицейские вместе с ветеринаром посетили польское хозяйство.
- Теля, видать, заблудилось… Ну и попало на мой луг. Я его только приютил, - объяснял крестьянин В., которому теперь предъявлено обвинение в скупке краденого, поскольку нет доказательств того, что он украл телёнка.

- Если верить ему, то телёнок сам перерезал проволоку и сбежал в Польшу, - смеётся Бахож, который принимал участие в польско-немецкой операция отбивания телёнка.

Что случилось с другим похищенным телёнком? Благодаря утечке из материалов расследования, мы знаем, что белый телёнок с маленьким коричневым пятном был съеден.