Sevpolitforum.info

«Кровавый разгон» продемократических протестов на площади Тяньаньмэнь, который произошёл почти 30 лет назад, спас КНР от «краха в стиле России» — именно такой точки зрения в настоящее время придерживаются в Китае, пишет Financial Times.

События 4 июня 1989 года в Пекине вызвали осуждение со стороны международного сообщества и рассматриваются западным миром и многими китайскими учёными как упущенный шанс для создания более открытой и либеральной политической системы.

Однако многие представители политической и экономической элиты Китая, а также его среднего класса считают, что страна никогда не смогла бы достичь недавнего экономического успеха, если бы Коммунистическая партия 28 лет назад не привлекла армию для сохранения своей монополии на власть.

Благодаря этому резкому различию во взглядах на произошедшие события между китайским истеблишментом и Западом, можно предположить, какой в будущем будет реакция Пекина, укрепляющего своё дипломатическое и экономическое влияние в мире, на беспорядки как внутри страны, так и за её пределами, говорится в статье.

«Это своего рода ретроспективное обоснование того, что эти 30 лет роста и экономического развития произошли только потому, что правительство предприняло те действия, — приводит издание комментарий Луизы Лим, автора книги «Народная Республика Амнезии», посвящённой событиям 1989 года. — Эта точка зрения очень распространена в Китае, и она перекликается с идеей о том, что альтернативой был хаос, наподобие российского».

Сегодня, в годовщину событий на площади Тяньаньмэнь, в различных странах пройдут мирные демонстрации, пишет Financial Times. А на полуавтономной китайской территории — в городе Гонконг — активисты-правозащитники проведут акцию с зажжёнными свечами, которая уже стала ежегодной проверкой, насколько местное население недовольно правлением Пекина. В остальном же в Китае действует жёсткая цензура относительно «инцидента на площади Тяньаньмэнь», а правоохранительные органы следят за тем, чтобы не проводилось никаких публичных акций признания этой годовщины.

Шене утверждает: российское продовольственное эмбарго привело к упущенной выгоде в размере не менее 8,1 млрд. евро. Приводя эту цифру, он опирается на расчеты профессора Париж-Дофинского экономического университета Филиппа Шальмена. По словам профессора, хотя Франция и не являлась ключевым поставщиком сельскохозяйственной продукции, эмбарго все же нанесло серьезный урон аграрному комплексу страны. Наиболее сильный ущерб понесли Германия, Польша и Нидерланды.

Что же касается Франции, то пострадали в первую очередь поставщики фруктов. Глав федерации производителей фруктов Люк Барбье утверждает: в первый день после введения эмбарго цены на некоторые виды фруктов упали более чем на 50%.

В материале отмечается, что России удалось быстро найти замену европейским поставщикам. Импорт молочных продуктов и сыров практически полностью покрыла Белоруссия. Кроме того, «побочным эффектом» француз называет бурное развитие животноводства, которое имеет место в России в последние годы. Так в производстве свинины Россия вышла на полное самообеспечение, а в производстве говядины близка к этому.

Ну, наконец-то, говорю я, уже было потерявший надежду. Вот вам и тот самый образ будущего, которого вы так ждали. Два с половиной года ушло на осознание того, что нефть и газ есть много у кого на этой планете, а вот такой цифровой инфраструктуры, как в России, на этой планете нет практически ни у кого. У кого-то есть широкополосная связь, у кого-то есть национальный поисковик, у кого-то хорошие ведомственные информационные системы, у кого-то хороший интернет-банкинг. А у кого-то даже хорошие программисты. Но такой синергии всего этого и такого проникновения в повседневную жизнь, какие наблюдаются вот прямо сейчас, скажем, в Москве — это я даже не и знаю, где еще есть. Вот, может, где-нибудь в кампусе Apple. И только.

И казалось бы, такая простая мысль — ехать в будущее именно на этом паровозе, раз он у нас так хорошо получается. Не дожидаться, пока каких-нибудь очередных распознавателей лиц купит Google, а купить их самим. За государственные деньги (которых на самом деле достаточно).

Ну да хватит ворчать: все, теперь этот момент наступил. Путин сам сказал, я слышал. Государство собирается выступать в качестве венчурного инвестора и вкладываться в стартапы.

Если представить себе, что так оно и произошло, что стартапы настоящие (а не как с подрядчиками на госконтрактах) и некоторые из них даже успешны, то перспективы открываются грандиозные.

Во-первых, придется откручивать гайки, касающиеся интернет-законодательства. Путин в своем выступлении говорит, что вся эта цифровизация не должна быть в ущерб безопасности — ну да ради бога, построим корневые DNS-сервера, точки обмена трафиком и обеспечим связность сети внутри национальных границ, это ведь тоже развитие, деньги и технологии. Но если все наши надежды отныне покоятся на IT-индустрии, к мнению IT-индустрии придется прислушиваться, а не как раньше.

Во-вторых, если удастся сделать все это действительно модным (а это возможно), то совсем другой вес приобретает отечественное образование, совсем другое значение приобретает жизнь не только в Москве, но и Питере, Новосибирске, Ростове-на-Дону, Владивостоке. Уезжать программистам станет незачем. А хорошо зарабатывающего программиста надо обслуживать.

В-третьих, если никто не уедет и в стране накопится критическая масса слишком умных, то с ними придется считаться. А это означает уже все остальное: от упрощения существующего налогового безумия до прозрачной судебной системы, потому что без нее решать споры слишком умных никак не получится.

В-четвертых, успешную IT-компанию у ее создателей просто так не отнимешь. Нефтяную компанию отнять можно, банк отнять можно, можно даже завод. А вот IT-компанию не отнимешь. Вернее, отнять можно, но золотые яйца эта курица нести перестанет. Значит, силовикам придется умерить свои аппетиты.

Как все это будет реализовываться и будет ли вообще — я не знаю. Но среди всего, что было написано и сказано по поводу нашего с вами будущего за последние годы, это вот коротенькое выступление Путина выглядит как откровение. Быть может, это просто связано с моей собственной профессиональной деформацией — я пятнадцать лет зарабатывал одним программированием, это моя основная специальность по первому образованию. И если бы Путин, скажем, предложил ехать в будущее на сельском хозяйстве, то на меня бы это не произвело подобного впечатления, а на агронома бы произвело. Но сейчас стратегический план кажется мне безупречным. Мы действительно одна из ведущих стран мира в этой конкретной предметной области. Мы действительно обладаем колоссальным потенциалом развития в этой конкретной предметной области. Развитие этой конкретной предметной области действительно может поднять уровень развития всей страны. Ну, то есть все это было понятно и раньше, но раньше с этим планом не выступал Путин, а теперь это — план Путина. Так давайте уже скорее все это начинать, не дожидаясь никаких выборов.

И кстати, после этого заявления Путин может сколько угодно говорить, что «время принимать решение о следующем сроке еще не пришло». Заявленный план надо реализовывать, и реализовывать его придется ему. Вот просто придется идти на выборы с этой простой и понятной повесткой: давайте всей страной вложимся в наше IT. «Яндекс» как национальная идея.

Рядом с такой повесткой любая другая, от прогрессивной шкалы налогообложения до борьбы с коррупцией, выглядит каким-то постылым каменным веком, о котором даже и думать не хочется. Вот и давайте просто не будем думать об этом, а будем думать, как однажды ничего не будет, а будет одна только цифровизация.

И не знаю, как вы, а лично я хочу в это будущее.

Максим Кононенко