Sevpolitforum.info

О глубине психологических расхождений между российскими и американскими элитами можно судить по двум интересным фактам. На протяжении последних пятнадцати лет отечественные ученые и дипломаты на каждой встрече, каждой конференции доказывают американским коллегам, что от конфронтации Кремля и Белого дома выиграет транснациональный терроризм. А американцы не воспринимают подобные объяснения и продолжают ссориться с Москвой по традиционным проблемам вроде контроля над вооружениями и геополитики в бывшем СССР. Еще менее американцы восприимчивы к российским увещеваниям, что конфронтация между Россией и США "ослабит обе стороны" и будет выгодна третьим силам - то ли Китаю, то ли Индии. Американские коллеги считают иначе и предпочитают ссориться Москвой, а не с Пекином или Дели. Читая очередной доклад о перспективах российско-американских отношений, мне все время хочется спросить их авторов: "Неужели американцы настолько глупы, что не понимают, как выгодно им описанное в докладе партнерство?"

В российской экспертной среде есть набор устойчивых стереотипов об отношениях с США. Эти стереотипы сложились еще в брежневской СССР и остаются на удивление живучими. Именно в 1970-х годах в работах советских американистов появилось несколько мифов, которые закрепились в СМИ и превратились в самоподдерживающуюся иллюзию.

Первый миф - представление о глубоком сходстве русских и американцев. На самом деле трудно найти два более полярно противоположных мировоззрения, чем русское и американское. Для русской интеллигенции уже два века характерно бесконечное самокопание - споры о том, является или не является Россия частью "Запада". Американское самосознание построено на идее тотального американского превосходства над всем миром. Американцы с конца XVIII в. видели и продолжают видеть свою страну, как библейский "град на холме" - смесь "нового Рима" и "нового Иерусалима". Американцы искренне уверены в праве их страны поучать другие народы и навязывать им свои стандарты - если надо, то и силой оружия. Русская интеллигенция любит рассказывать американским коллегами о трудных местах в нашей истории. Подобное самоистязание недоступно уму американцев. Их больше удивляет, почему другие страны не хотят перенимать американские институты, чем мысли иностранцев об истории США.

Ирония по поводу демократии (и соответственно права США ее распространять) в Америке недопустима. Это советские люди до рассвета спорили на кухнях, должны или не должны стоять советские войска в Восточной Европе, имеем мы или не имеем права навязывать кому-то социализм. Для американцев вопрос о том, имеют США право размещать базы за рубежом и распространять американскую демократию, не стоит. Это из разряда само собой разумеющегося. "Мы - хорошие парни", - лейтмотив мышления образованных и не очень образованных американцев. Спорят о том, как эффективнее применять силу за рубежом, но не о том, имеют или нет Соединенные Штаты право делать это. Смеются в многочисленных комиксах и мультфильмах над американскими политиками, но не над самой американской демократией.

Второй миф - представления о том, что конфронтация между СССР и США появилась только после Второй мировой войны из-за "сталинской экспансии". В качестве примера обратного отечественные историки приводят эпизод Гражданской войны в США (1861 -1865), когда две российские военные эскадры зашли в американские порты для совместных действий на случай британской интервенции. Но этим примером партнерство между Россией и США ограничивается. Все остальное время отношения между нашими странами носили скорее враждебный характер.

"Доктрина Монро" о недопустимости экспансии европейских держав в Западное полушарие была формально адресована российскому императору. В 1850 г. Конгресс США обсуждал проект резолюции о "призыве к ответу" российского императора за по подавление венгерского восстания. С 1886 г. основой американской политики на Тихом океане выступало сдерживание (to contain) Российской империи. Этот тезис нашел свое выражение и в антироссийской по сути доктрине "открытых дверей" (1899), и в поддержке американцами Японии в ходе русско-японской войны (1904-05). До 1933 г. Соединенные Штаты вообще не признавали СССР. Судя по фактам, примеров российско-британского партнерства было на порядок больше, чем российско-американского.

Третий миф - представления о "великом союзе" СССР и США в годы Второй мировой войны. Это для нас в СССР и России антигитлеровская коалиция была чуть ли не императивом современного мирового порядка. Американцы рассматривали ее как временную комбинацию. Никакого формального союзного договора между СССР и США подписано не было - в отличие от советско-британского союзного договора 1942 года. Соединенные Штаты никогда не признавали Прибалтику частью СССР, то есть не признавали Советский Союз в границах на 21 июня 1941 года. Даже совместная борьба с Гитлером не вынудила администрацию Ф.Д. Рузвельта (якобы самую дружественную к СССР!) признать границы Советского Союза. Литература о возможности в будущем военного конфликта с Москвой стала появляться в Америке как минимум с 1943 года. Стоит ли удивляться, что американцы всегда с недоумением смотрели на советские и российские призывы "возродить дух антигитлеровской коалиции?"

Четвертый миф - представления о том, что в 1990-х годах американцам якобы нравилась "слабая ельцинская Россия". На самом деле период 1990-х годов не был монолитом. До конца 1993 г. США поддерживали Б.Н, Ельцина в его противостоянии с Верховным Советом. Но уже в 1994 г. в рамках "Обзора ядерной политики США" администрация У. Клинтона сделала принципиально иной вывод: хотя "холодная война" завершилась, Россия осталась единственной страной мира, способной технически уничтожить Соединенные Штаты и вести с ними войну на базе сопоставимых обычных вооружений. 5 января 1995 г. министр обороны У. Перри обнародовал доктрину "взаимно гарантированной безопасности" - Вашингтон будет поддерживать российские реформы до тех пор, пока они предусматривают сокращение российского военного (прежде всего - ядерного) потенциала до приемлемого для США уровня.

"Переизбрание Бориса Ельцина на пост президента России отнюдь не отменяет расширение НАТО на Восток", - недвусмысленно заявила представитель США в ООН (и будущий госсекретарь) М. Олбрайт 19 августа 1996 года. Не "разворот Примакова над Атлантикой", а отказ президента Б. Ельцина ратифицировать СНВ-2 и согласиться с расширением НАТО на восток осенью 1994 г. стали переломным моментом в российско-американских отношениях. С точки зрения американцев Россия уже с конца 1994 г. не "вела себя хорошо". Интересный вопрос: какого президента России хотели бы видеть США, если даже Ельцин образца 1995 г. виделся в Вашингтоне "русским империалистом"?

Пятый миф - представления о том, что партнерство с Россией чрезвычайно важно для Соединенных Штатов. В качестве примера приводится опять-таки один эпизод - партнерство двух стран в борьбе с режимов талибов в Афганистане. Тот факт, что это "партнерство" продолжалось всего несколько месяцев, его теоретиков не смущает (собственно говоря, российско-американское партнерство закончилось уже в апреле 2002 г. когда между Россией и США пошли жёсткие трения относительно американских военных баз в Центральной Азии). Во всех остальных случаях трудно найти реальные примеры российско-американского сотрудничества. Идея партнёрства в сфере нераспространения ядерного оружия вылилась в серию взаимных упрёков относительно ядерных программ Ирана, Индии и КНДР. Идея партнерства в сфере энергетики рухнула ещё в середине 2000-х годов, едва Россия поставила в "восьмерке" вопрос об реформе понятия "энергетической безопасности". Похоже, американская элита не считает партнерство с Россией столь важным, чтобы пойти ради него на уступки Москве. (Для сравнения: ради установления партнёрства с Индией американская дипломатия фактически признала в 2006 г ее ядерный статус).

К этой группе примыкает и миф о том, что США готовы помочь модернизации России. Никто при этом не пояснил, зачем американцам поддерживать модернизацию российского военно-промышленного комплекса - своего наиболее сильного потенциального противника. Пресловутая "Перезагрузка" была попыткой администрации Б. Обамы прощупать, на каких условиях Россия готова сократить свои стратегические ядерные силы. Перезагрузка закончилась не с возвращением в Кремль В.В. Путина, а еще летом 2011 г. - после провальных переговоров Совета Россия - НАТО по ПРО. Американцы могут дать (но могут и не дать) России доступ к каким-то технологическим ресурсам только при условии радикального сокращения российского ВПК. Такой вариант, понятно, неприемлем для России.

Шестой миф - предоставление о том. что якобы авторитарный характер СССР (а затем России) мешает российско-американскому партнерству. В действительности США не раз шли на партнёрство со странами, гораздо более авторитарными, чем "путинская Россия". Партнером Соединенных Штатов в борьбе с СССР стал Китай Мао Цзедуна. Сегодня ближайшие партнеры Америки – монархии Персидского залива по авторитарности мало отличаются от Ирана и КНДР. Аналогично общие "либеральные ценности" не мешали США содействовать развалу Британской и Французской империи, а теперь - сохранять ограничения суверенитета Германии и Японии.

На обозримую перспективу любое российско-американское партнерство - это диалог о том, как снизить опасность военного конфликта. Политика национальной безопасности США всегда строилась на противостоянии самому мощному государству Евразии. Со времен наполеоновских войн американцы вычисляют, какая страна Старого Света теоретически может совершить трансатлантическую экспедицию, и стремятся заранее разукрупнить ее ресурсы. Мы слишком рано уверовали в "глубину перемен 1991 года", в то время как американцы вовсе не считали их очень глубокими. Во всяком случае не настолько глубокими, чтобы всерьез поверить в перспективы российско-американского партнерства.