Томас Фридман, читай Хомского: New York Times снова неверно поняла Путина/Обаму
Читать далее: http://inosmi.ru/world/20151008/230700147.htmlЦитата:
«Вы хоть понимаете теперь, что вы натворили?» Самый лучший вопрос о наших ближневосточных катастрофах задал Путин.
Сегодня множество хороших людей задает множество хороших вопросов, и это здорово. Если говорить о внешней политике, так уж получилось, что лучшие из этих вопросов задают не американцы. Причина проста: большинство американцев не готовы ясно мыслить о нашем положении и о том, как мы до него дошли. Мы не спрашиваем, потому что не можем ответить.
А еще так уж получилось, что мои любимые вопросы (их три) в последнее время имеют отношение к Сирии. Не должно быть никаких сомнений, что все кончено для администрации Обамы, для Пентагона, для шпионов и всех прочих, кто до сих пор делает вид, будто в Сирии есть «умеренная оппозиция», которая одержит победу в многостороннем сирийском конфликте. Вашингтон ослабил свою хватку. Теперь всем заправляют другие. А поскольку сейчас именно они ищут выход из кризиса, у США выбор невелик. Они могут присоединиться к этим усилиям, а могут остаться в стороне. Интересно будет посмотреть, какой выбор сделают Белый дом и Госдепартамент.
«Так и хочется спросить тех, кто создал такую ситуацию: „Вы хоть понимаете теперь, что вы натворили?“» Это первый хороший вопрос.
Задал его 10 дней тому назад Владимир Путин, выступая с речью на заседании Генеральной Ассамблеи ООН. Российский президент вполне здраво и разумно добавил: «Но, боюсь, этот вопрос повиснет в воздухе». Предложу свою скромную помощь, господин Путин. Американское руководство точно знает, что оно натворило, и поэтому вы правы: ваш вопрос останется без ответа.
Второй и третий хороший вопрос задал министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф (Mohammad Javad Zarif). На мой взгляд, Зариф это один из самых талантливых дипломатов, находящихся сегодня на сцене. В понедельник во время заседания в Нью-Йорке он обратился к США по вопросу сирийского кризиса и задал вопрос: «Зачем вы там? Кто дал вам право находиться там?»
Вот это да.
Нравятся мне эти вопросы. Подтекст во всех трех таков: администрация Обамы потерпела в Сирии полный крах. Вашингтон там уже не главный. Если есть какие-то лучшие примеры силы слова, то мне они неизвестны.
Путин заставляет нас думать о сирийском кризисе как об истории. Это равноценно нейтронной бомбе, сброшенной на нашу столицу: все греческие фасады целы, а вот непрестанно звучащие из-за них повествования и комментарии мертвы. Почитайте путинскую речь в ООН. Почитайте некоторые другие речи, и вы поймете, что российский лидер давно уже понимает силу истории, особенно когда эта сила задействуется против той неразберихи, которая возникает как результат имперских авантюр Америки.
Портрет президента Сирии Башара Асада на стене дома в центре Дамаска
А что касается вопросов Зарифа, то интерес представляют они оба. Спросить, зачем США находятся в Сирии, значит отбросить в сторону всю эту привычную трескотню о том, как Вашингтон в силу своей человечности возмущен зверствами и жестокостями режима Асада. За этим фасадом мы найдем навязчивую идею о «смене режима» в Дамаске с тем, чтобы превратить Сирию из чуждого нам изгоя в очередного ближневосточного вассала. Приди к власти преемник Асада, и Вашингтон, как это было в случае с ас-Сиси в Египте, позволит ему совершать любые зверства и жестокости, какие он сочтет необходимыми. Он почти наверняка получит военную помощь, аналогичную той, которую сегодня снова получает Египет в размере пяти миллиардов долларов ежегодно, и которая используется в основном против самих египтян.
«Кто дал вам право находиться там?» Какой простой и емкий вопрос. Такого я не слышал ни от одного американца — разве что от людей типа Ноама Хомского. За все то длительное время, что Вашингтон вооружал воюющих против Асада боевиков, а потом сбрасывал на Сирию бомбы, совершив на сегодня приблизительно 4 000 боевых вылетов, вопрос о незаконности американских действий просто никогда не всплывал.
Таким образом, Зариф знакомит нас с двумя горькими истинами. Во-первых, мы с самого начала нарушаем закон. Наверное, нам на это нечего сказать, и мы ничего по сей день не говорили; однако молчание будет весьма красноречиво и заметно с учетом того, что остальные сейчас готовы открыто спорить с США на эту тему. Во-вторых, что бы мы ни думали о правительстве Асада, те, кто решительно его поддерживает в рамках своей стратегии борьбы против радикальных исламистов в Сирии, делают это в соответствии с нормами международного права. Нравится вам это или нет, но это имеет значение.
Буду говорить строго от своего имени: мне нравится идея о том, что мировое сообщество действует по закону. Это сужает сферу беспорядка и анархии, создаваемых такими образованиями как «Исламское государство» и Пентагон.
***
Прошло несколько недель с тех пор, как Россия дала понять, что будет наращивать свою многолетнюю поддержку Башару аль-Асаду, беря на себя новые военные обязательства. Сначала пришла боевая техника. Неделю назад начались бомбовые удары. В понедельник высокопоставленный военачальник заявил в Москве, что российские войска вступают в борьбу против «Исламского государства».
Мы всегда стремимся найти какое-то коварство и хитрость в любых поступках Путина, какие-то скрытые мотивы и непонятные замыслы, полагая, что это связано с его неуемным стремлением выйти в мировые лидеры первого порядка. Начиная с подконтрольной государству New York Times и далее по списку, все газеты, радиостанции и телеканалы твердят именно это. Я призываю читателей и слушателей не обращать на это внимания. Все это связано со скрытой повесткой Вашингтона.
Стратегия России в Сирии давно уже известна и предельно ясна. Вопрос в том, чтобы разграничить первичные и вторичные противоречия, как говорят марксисты. Режим Асада необходимо сохранить, дабы сохранить те политические институты, которые еще функционируют и могут стать основой для воссозданного национального правительства. Когда угроза исламского террора будет устранена, можно будет начать переговоры о политическом переходе к восстановлению после Асада.
Какое-то время казалось, что Вашингтон готов согласиться на такую последовательность действий. Это впечатление возникало из-за очень частых контактов между Джоном Керри и российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым, с которым американский госсекретарь порой тесно взаимодействует.
Но затем произошла роковая встреча между Обамой и Путиным в ООН. Обама говорил первым, Путин вторым. Потом они встретились в частном порядке.
Спустя несколько дней один московский источник, хорошо разбирающийся в кремлевском образе мыслей, написал длинную заметку о встрече Обамы и Путина в Нью-Йорке. Вот некоторые выдержки:
Встреча с Обамой в Нью-Йорке прошла не лучшим образом. Она была крайне напряженной, и Обама не шел на контакт. Путин выдвинул довод о том, что вначале очень важно ликвидировать «Исламское государство», и что длящаяся больше года американская кампания не принесла существенных успехов. Все получилось как раз наоборот.
Путин доказывал, что одной только авиацией победы не достичь, и что сегодня реально воюют только курды, а также армия Сирии и ее сторонники в лице иранцев и «Хезболлы», хотя иранские войска ведут борьбу с ИГ в основном в Ираке.
Российский президент Владимир Путин и американский лидер Барак Обама на сессии ГА ООН
Путин предложил создать коалицию, равноценную антигитлеровской, чтобы сосредоточиться на ИГИЛ, а затем сконцентрировать внимание на втором этапе, осуществив в Сирии переход к децентрализованной федерации в составе регионов с большой автономией — курдского, суннитского, алавитско-христианского и еще нескольких — которые будут работать совместно.
Путина по каналам Лаврова-Керри заверили в том... что будет более общая договоренность о совместных действиях. Поэтому он был удивлен тем, что Обама не воспользовался возможностью и не захотел налаживать боевое взаимодействие.... В итоге они договорились только о координации между военными, дабы не было случайных стычек.
Путин уехал из Нью-Йорка, уверенный в том, что сейчас гораздо важнее поддерживать правительство в Сирии, чем ему казалось ранее. Он убедился в том, что если позволить США следовать их нынешним курсом, они создадут очередную Ливию, но на сей раз в Сирии. Аналогичная точка зрения у Израиля, а также у Египта и Ирана. Так же все чаще думают страны Европы. Поскольку ИГИЛ уже прочно закрепился на своих позициях, это приведет к обширному кризису военного, политического, экономического и гуманитарного свойства. Этот кризис распространится по всему Ближнему Востоку, проникнет на Кавказ и в Северную Африку. Появятся миллионы беженцев...
По поводу этой заметки можно сразу же сказать четыре вещи. Первый подтекст таков: Путин в Нью-Йорке дошел до такой точки, когда он по сути дела вскинул в отчаянии руки и сказал: «Все, мне это надоело». Второе: Обама пришел на эту встречу, не зная точно, что сказать. Короче говоря, он оказался на ступень ниже.
Третье: представленная Путиным Обаме стратегия ясна, логична, законна и имеет хорошие шансы на успех. Иными словами, в ней есть все то, чего нет у администрации Обамы, несмотря на попытки Керри работать совместно с Лавровым.
Четвертое, и самое важное: историки вполне могут прийти к заключению, что 27 сентября стало тем днем, а ООН тем местом, когда и где США отдали России инициативу по сирийскому кризису. Таково мое мнение на сегодняшний день, хотя в столь динамичных обстоятельствах очень опасно делать прогнозы на будущее.
После этой встречи в ООН американская пресса немного обезумела, раскрутив новую российскую политику сильнее, чем крутится гироскоп в космосе. Путин слаб; Путин отчаялся; из-за него в Сирии нарастает насилие; российские самолеты бомбят «умеренных», которым помогает ЦРУ, а не позиции ИГИЛ; Сирия стала для России вторым Афганистаном; пока Асад остается у власти, ничего нельзя сделать.
«Путин глупо вошел в Сирию в поисках дешевой популярности, дабы показать своему народу, что Россия по-прежнему мировая держава, — написал на прошлой неделе Том Фридман (Tom Friedman). — Следите за тем, как он скоро станет врагом номер один в суннитском мусульманском мире. Йо, Владимир, как тебе такое?»
Все это я читаю с зеркалом. Это не более чем отражение того, насколько низко спали штаны у администрации Обамы, показав ее нижнее белье, Кто глупо вошел в Сирию, Том? Йо, Том, ты все валишь в одну кучу, показывая свое предубеждение. Большинство «в суннитском мусульманском мире» напугано «Исламским государством» не меньше, чем остальной мусульманский мир.
***
Какое это странное чувство — соглашаться с Чарльзом Краутхаммером (Charles Krauthammer), одним из слишком многочисленных авторов правого толка, пишущих для Washington Post. Это сродни путешествию по незнакомой и неуправляемой стране, где все в любой момент может пойти не так.
«Обладай администрация Обамы разумом, она не стала бы злиться, она почувствовала бы крайнее унижение, — написал Краутхаммер в прошлый четверг. — Владимир Путин в очередной раз перехитрил президента Обаму».
Это намного лучше, чем сопли Тома Фридмана, бросившегося на защиту президента. По крайней мере, где-то еще называют вещи своими именами. Но на этом замечании общность взглядов с Краутхаммером у меня начинается и заканчивается. Обама в Сирии все понял неправильно — как и на всем Ближнем Востоке. Но понял он все не так, как нас призывают думать. В чем же в таком случае кроются ошибки?
Первая и самая большая из них это готовность унаследовать взгляды и концепции, доставшиеся нам по наследству за 117 лет американских зарубежных амбиций. В американской империуме главное это мы, всегда мы. Сирия, земля с 23-миллионным населением (до начала спровоцированного нами исхода) это не Сирия. А Египет, стремившийся в ходе арабской весны к демократии, не был Египтом. Это просто клетки на геополитической шахматной доске. Что касается Сирии, то у России там есть стратегия, и судя по всему, разумная и правильная. Но мы должны возражать против нее, потому что она российская. Нет, мы никак не можем присоединиться к Москве в общей борьбе.
Путин, Зариф и прочие задают сегодня вопросы и говорят Вашингтону нечто такое, что ему придется услышать, если он хочет сойти с деструктивного курса американской внешней политики. А они говорят вот что: дело не в вас, в мире есть много вещей более важных, чем вы. Все дело в политическом, социальном и культурном кризисе, который требует беспристрастного внимания тех, кто способен помочь в его разрешении.
Задумайтесь о том едином фронте, который предлагает Путин и от которого отказывается Обама. Он уже действует, пусть вы это и не замечаете. Москва, Тегеран, Багдад и Дамаск — все они сегодня стремятся к сотрудничеству, и не в последнюю очередь в вопросах обмена разведывательной информацией, в интересах борьбы против «Исламского государства».
Российская боевая авиация на аэродроме "Хмеймим" в Сирии
Но разве Россия не бомбит и другие цели наряду с целями ИГИЛ? Разве нет среди мишеней для российской авиации повстанческих группировок, пользующихся поддержкой ЦРУ? Возможно, хотя я примерно с 1966 года не воспринимаю всерьез слова Пентагона ни о чем. На мой взгляд, российские самолеты, скорее всего, бьют по тем группировкам, которые непосредственно угрожают Дамаску. Это естественно, ведь Москва заявила, что ее задача сохранить Асада в президентском дворце до тех пор, пока не прекратятся боевые действия. Почему в таком случае Россия должна отличать одну группировку боевиков от другой, если «умеренная оппозиция» это не более чем фантазия из рейгановского повествования о «борцах за свободу»?
Но ведь Путин вознамерился вернуть России то влияние на Ближнем Востоке, которое много лет назад утратил Советский Союз? Возможно, но иногда молоток это просто молоток, и не более того: Путин видит, как сирийский кризис выходит из-под контроля, и хочет разрешить его до того, как он распространится дальше, чего сегодня очень опасается Кремль. В моем прочтении, восстановление влияния в регионе будет следствием. Если оно будет восстановлено, нам придется привыкать к слову многополярность. Но если вы считаете, что американское главенство на Ближнем Востоке достойно сохранения, несмотря на ту непомерную цену, которую за него приходится платить, напишите свое мнение в разделе комментариев и просветите нас всех.
Вторая большая ошибка Обамы связана с его реакцией на проблему американской исключительности. В его первый, да и в начале второго срока было такое ощущение, что он осознает необходимость вскрытия этого нарыва в американском сознании. Но потом он, похоже, начал колебаться.
В результате Обама решил вывести американские войска из зон конфликтов, но сохранить там присутствие в виде бомбардировщиков и предположительно хирургически точных атак беспилотников. Таким образом, он изменил не цель, а только метод. Он не только не достиг никаких результатов в Сирии; гротескный обстрел госпиталя «Врачей без границ» в афганском Кундузе на прошлой неделе показал, что в этой стратегии нет никакой гуманитарной составляющей, нет никакого стремления к спасению жизни людей.
Короче говоря, нельзя и невинность соблюсти, и капитал приобрести.
Теперь нам будут лить в уши доводы о том, каким должен быть ответ в Сирии: решительно брать на себя дополнительные военные обязательства, причем исключительно в одностороннем порядке — ведь грех Обамы это его робость. Но все как раз наоборот. Хороший президент (именно поэтому трудно встать на сторону Хиллари) должен думать не только о намерениях Америки, но и о ее тактике.
На мой взгляд, Россия и Иран только что открыли дверь к решению сирийской проблемы. Все кусочки мозаики сложились, кроме одного: Вашингтон не может признать свой стратегический провал, который сегодня очевиден и бесспорен, не может снять с глаз шоры и шире взглянуть на свои интересы.
Это подводит нас к тому парадоксу, который высветили вопросы Путина, Зарифа и некоторых других ораторов в ООН: американское первенство сегодня уже не в интересах Америки. Задумайтесь об этом, и вы окажетесь в XXI веке.
Патрик Смит — обозреватель Salon по вопросам внешней политики. Он долгое время работал зарубежным корреспондентом, в основном в International Herald Tribune и New Yorker. Он также является эссеистом, критиком и редактором. Его последние книги: Time No Longer: Americans After the American Century (Время вышло: Американцы после американского века) и Somebody Else’s Century: East and West in a Post-Western World (Не наш век: Восток и Запад в новом мире).
Оригинал публикации: Thomas Friedman, read your Chomsky: The New York Times gets Putin/Obama all wrong, again
Опубликовано: 07/10/2015 10:51
